Владислав Иноземцев. Нейтралитет победил

Сегодня странно писать о чем-то, кроме ареста Алексея Навального. Что же можно сказать по итогам вчерашних событий?

Во-первых, очевидно, что Навальный является — без всякого сомнения — центральной фигурой сообщества несогласных с политикой Владимира Путина. Можно по-разному относиться к его взглядам, программе, методам борьбы, но это стало фактом. Отныне в российской повестке дня Путин и Навальный — главные символы и основные центры консолидации.

Во-вторых, странно выглядят заявления о том, что власть «испугалась» Навального и его сторонников. За несколько дней до прилета рейса «Победы» из Берлина было объявлено, что Алексей находится в розыске и будет задержан. Смена аэропорта — инструмент снижения медийного эффекта события, не более. В итоге человека забрали «в прямом эфире» и увели.

В-третьих, режим показал, что законов для него не существует: людей во Внуково задерживали без всякой причины, дороги перекрывались волюнтаристски, схемы воздушного движения менялись рискованно. Основания задержания Навального сомнительны. Но при этом я не верю, что он выйдет на свободу через 48 часов или даже после заседания «суда» 29 января.

В-четвертых, не похоже, что вчерашние события смогут радикализовать российскую политику. Во Внуково и Шереметьево собрались несколько сотен (возможно, чуть больше тысячи) человек, значительная часть которых — давние соратники Алексея Навального. Основную часть населения страны его арест не всколыхнул. Это печально, но не видеть этого нельзя.

В-пятых, практически наверняка задержание Навального вызовет очередную волну охлаждения отношений между Россией и Западом, и вчера Кремль послал однозначный сигнал о том, что все это его не слишком волнует. Прочность власти внутри страны намного важнее для Путина, чем отношения с любыми внешними «партнерами».

Россия, таким образом, становится полицейским государством, не уважающим законов и не интересующимся тем, как оно выглядит в глазах остального мира. Хотя почему «становится»? — оно им давно является.

Однако куда интереснее перспективы. В комментариях на вчерашние события проскальзывали сравнения Алексея Навального с Нельсоном Манделой, а Юлии Навальной — со Светланой Тихановской. Оба они, на мой взгляд, не актуальны. В первом случае можно, конечно, допустить, что годы заключения сделают Навального главным моральным авторитетом — но я даже не хочу напоминать: чтобы стать ведущим политиком своей страны, будущий президент ЮАР провел в тюрьме больше времени, чем Путин в (или около) Кремле (я). Во втором нужно помнить, что Тихановская была официально зарегистрирована кандидатом в президенты Белоруссии, объединила все оппозиционные силы и набрала большинство голосов избирателей — и даже это не помогло ей победить диктатуру; представить себе, что жена Алексея Навального решит первые три задачи в путинской России, я не могу.

На сайте Алексея Навального написано: «Финальная битва между добром и нейтралитетом». Если считать Алексея воплощением добра, а датой битвы 17 января, стоит признать, что нейтралитет победил. И нам остается лишь надеяться на то, что это сражение все же не было «финальным»…

Владислав Иноземцев, экономист