Ирина Якутенко. О новом лекарстве от ковида говорить пока рано

По соцсетям расползается новость о прорывном израильском лекарстве от ковида: мол, тяжелых пациентов ставит на ноги за сутки, все, больше не нужно бояться, снимаем маски. Что это за лекарство и оправданы ли надежды? Давайте коротко по пунктам.

Пункт один: данные, попавшие во все новости, взяты из сообщений нескольких представителей компании о завершении первой фазы клинических испытаний. Даже не из пресс-релиза, его пока нет. Первая фаза — это первичная проверка безопасности и немного эффективности препарата. В ней было задействовано 10 (десять) человек без контрольной группы. Как сообщается, это были тяжелые пациенты с сопутствующими заболеваниями, и после нескольких введений препарата у них улучшились многие показатели — настолько, что они на следующий день выписались. Не уточняется, касается ли это всех пациентов или какой-то их части. Кроме того, не приведены точные характеристики добровольцев: показатели при начале лечения, получаемая терапия (все они, помимо препарата MesenCure, получали стандартное лечение, то есть, видимо, стероиды), количество дней, которое прошло с начала симптомов и с начала стандартной терапии.

Последние данные крайне важны: если пациенты уже неделю на стероидах, то вероятность поправиться и так ненулевая. Учитывая, что в фазе 1 не было контрольной группы, в отсутствие всей этой информации сложно сказать что-то определенное про эффективность препарата. Ну и выписка на следующий день — это очень странно, 70% повреждения легких и другие нарушения так быстро не восстанавливаются. Вижу четыре варианта: а) пациенты были не так уж и больны; б) может, когда-то и были больны, но стандартная терапия и их собственный организм уже справились с последствиями ковида; в) произошло чудо, и стоит попробовать новый препарат не только для лечения, но и для воскрешения; г) кто-то что-то недоговаривает.

Пункт два: а что это, собственно, за препарат. MesenCure — мезенхимальные стромальные (стволовые) клетки (MSC), то есть такие, которые умеют почти неограниченно делиться. Из подобных клеток развиваются все другие клетки организма, в частности, из MSC развиваются остеобласты (тип клеток костей), адипоциты (жировые клетки) и хондробласты (клетки соединительной ткани). Такие клетки, данные извне, любят пробираться к очагам и воспаления и там выделять вещества, снижающие его и ослабляющие размножение Т-клеток. Впрочем, механизм этого иммуномодуляторного эффекта не до конца ясен. Применяют MSC довольно активно, но пока только в рамках экспериментальной клеточной терапии, например, для восстановления соединительной ткани или для купирования воспаления — впрочем, пока все больше у животных.

Долгосрочные последствия использования MSC пока неизвестны, пока все наблюдения длятся максимум несколько лет. Но есть данные, что они, например, могут способствовать образованию тромбов. Ну и, разумеется, применение стволовых клеток всегда ассоциировано с риском онкологии — как и раковые клетки, стволовые тоже неконтролируемо делятся. И путь от одних до других всего в нескольких мутациях. Они могут никогда не пройти его — но могут и пройти.

Подытоживая. У нас пока нет надежных данных о том, насколько эффективен MesenCure, мы не понимаем, на какой стадии и кому его давать, не оптимизированы режимы и т. д. Есть только слова разработчиков об «успехе» на 10 людях и обещание опубликовать что-то. Вторая стадия MesenCure только должна начаться, но там тоже будут несколько десятков человек. Так что раньше полноценных испытаний третьей фазы говорить что-то определенное не приходится. При этом терапия стволовыми клетками — очень новое направление, все риски которого мы, мягко говоря, понимаем не до конца. Поэтому отдельно изумляет готовность людей (по счастью, теоретическая) опробовать на себе такое лечение при одновременном нежелании использовать вакцины, препараты, известные с XVII века и проверенные на десятках миллиардов людей (вакцины в целом) и миллиардах (противоковидные вакцины).

Ирина Якутенко, научный журналист, биолог