Алексей Макаркин. В число иноагентов можно попасть совершенно неожиданно для себя

Особенность законодательства об иностранных агентах заключается в том, что оно является дамокловым мечом. Который может быть использован, а может — нет.

Итак, иноагентом может быть признано физическое или юридическое лицо, получающее иностранное финансирование и распространяющее информацию, созданную иноагентом. При этом нет необходимости устанавливать связь между финансированием и распространением. Так что иноагентом может стать любой блогер, получивший зарубежный гонорар (например, за статью в журнале о культуре) и разместивший у себя на страничке в «Фейсбуке» понравившийся ему материал очередного СМИ-иноагента. Либо ученый, поехавший на международную конференцию за счет принимающей стороны, а затем давший комментарий («участвовавший в создании указанных сообщений и материалов») СМИ-иноагенту. Пусть даже конференция по биологии, а комментарий посвящен вручению Нобелевской премии в этой сфере.

Таким образом иноагентом может быть признан практически любой представитель российского интеллектуального класса, встроенный в современный глобальный мир. В крайнем случае, он может получить на свой счет малозаметный перевод рублей на 100 от неизвестного ему гражданина Молдовы, после чего неожиданно для себя окажется иноагентом. И если он пойдет в суд, то судья просто разведет руками — закон есть закон.

Но означает ли это, что если провластный пропагандист поедет за границу за счет приглашающей стороны, а потом перепечатает сообщение СМИ-иноагента (например, по теме борьбы с коронавирусом или другому неполитическому вопросу, по которому он и с иноагентом может быть согласен), то он тоже станет иноагентом? Ведь критерии соблюдены. Но ключевой момент закона — это слова «может быть признан». То есть госорганы на основе полученной информации сами принимают решения — признать человека или организацию иноагентом или нет. Так что лоялист вроде бы может не беспокоиться, а вот оппозиционер оказывается в зоне риска. Именно в этом заключается эффект дамоклова меча. Фактически речь идет о принуждении нелояльной части общества к самоцензуре и свертыванию политической (и вообще любой, связанной с политикой) активности.

Почему лоялист вроде бы может не беспокоиться? Потому что размытость закона никуда не исчезает, а отношения внутри лоялистского сообщества нередко носят конкурентный характер. Поэтому в число иноагентов можно попасть совершенно неожиданно для себя. Тем более, что исторический опыт есть — печально знаменитую статью 58 УК СССР придумали для монархистов, кадетов и эсеров, а потом по ней проходили и верные ленинцы. Или же — если не брать такой брутальный и давний пример — можно вспомнить истории с противниками украинской власти, которых неожиданно депортировали из России на украинскую же территорию. И пока одни сторонники ДНР-ЛНР возмущались такими решениями, другие говорили, что «органы не ошибаются», «мы всего не знаем» и «надо строго соблюдать все законы и инструкции, тогда все будет хорошо». Опять-таки в духе, казалось бы, давно ушедших времен.

Алексей Макаркин, политолог