Ильдар Дадин решил остаться в России для борьбы с пытками в системе ФСИН

Вышедший на свободу из колонии оппозиционер Ильдар Дадин решил остаться на родине, чтобы бороться с практикой применения пыток в российских тюрьмах.

Как рассказал Дадин в интервью телеканалу «Дождь», сначала он действительно хотел уехать за границу, но затем решил, что у него есть моральные обязательства перед теми, кого продолжают избивать и пытать в колониях ФСИН.

«Вначале я испытывал лишь страх, я не собирался прекращать бороться против путинского режима, но я понимал, что здесь, если я за мирный протест, то попадаю прямо в руки к садистам, и они настолько нагло себя ведут и ничего не боятся. До этого я считал, что должен до последнего находиться [в стране], чтобы эта ситуация не произошла, а она уже произошла. То есть я уже ничего не могу поменять, она уже есть. Мне остается лишь уехать из России. Естественно, не переставать бороться, чтобы совсем не предать себя, а бороться из-за рубежа. Но впоследствии я начал слышать, как избивают других людей, начал слышать звуки избиения, начал слышать крики избиваемых. Я почувствовал: а что, я лучше их? То есть, их можно, а меня нельзя, и у меня есть возможность, и я смотался отсюда? Что-то внутри меня дало понять, что я не имею права уезжать, пока пытают их, потому что они должны иметь такие же возможности. Если у них таких возможностей нет, то и я не имею права уехать», — сказал оппозиционер.

Он также повторил свой рассказ о пережитых в карельской колонии № 5 пытках и объяснил, чем были вызваны конфликт и драка с сокамерником.

Наибольшие физические страдания ему принесла пытка подвешиванием на наручниках, а угроза изнасилования вызвала животный ужас.

«Я чувствовал, когда подвергался этим пыткам, с подвешиванием за наручники, когда в самом начале была дикая боль в запястьях и одновременно когда начали поднимать так, что ты еле касался носками земли. В запястьях такая сильная боль, что такая дурацкая мысль возникает, что лучше бы их отрезали и эта боль прекратилась. Очень жесткая. Через 15 минут запястье немеют, и это уже не так беспокоит. Но боль в плечах продолжается. В начале этой пытки, когда только повесили, с меня сразу сняли трусы, я сразу понял, когда перед этим угрожали: „Тебе в рот нассут, тебя сделают петухом“. Мне прямо сказали, что сейчас послали за осужденным, который, они мат употребляли, как бы „тебя опустит“. Я думал, что если меня опустят, то именно заключенные, я к этому морально готовился, я не знал, смогу я с этим жить дальше или нет, но я к этому готовился. А когда здесь оказалось, что меня подвесили за наручники, угрожают, что опустят, внутри дикий страх. Боль, я уже чувствовал, что ее не выдерживаю. Плюс я жду, что сейчас придет осужденный и начнет насиловать. В этот момент я сломался. На второй минуте я уже говорю: „Все, я согласен“. Намекая на то, чтобы они прекратили. Через 15 минут я молил, чтобы они быстрее пришли», — рассказал Дадин. По его словам, именно тогда он впервые испытал проблемы с дыханием, и с тех пор стал заикаться при волнении.

Дадин также сообщил, что хотел покончить с собой.

Что касается драки с сокамерником, то, по словам Дадина, в камере намеренно были созданы условия, неизбежно приводящие к конфликтам. Так, например, кипятильник там выдавали только на полчаса-час в день, что вызывало споры о том, кому им пользоваться. Также отношения накалились после вопроса Дадина о том, почему его сокамерник сидит за изнасилование. В результате и произошла драка. По словам Ильдара, ее инициировал сокамерник — он стал толкать оппозиционера плечом.