Авиаэксперт: Отключение автоматики на борту Superjet — вопрос к конструкторам

Вынужденный переход на ручное управление потерпевшим крушение самолетом в «Шереметьево» ставит вопросы по поводу конструкционных особенностей Sukhoi Superjet, считает авиаэксперт, кандидат технических наук Вадим Лукашевич.

«Предположения можно сделать: попадание молнии, отключение автоматики, сложная посадка, приведшая к возгоранию самолета при пробеге. А дальше, как мне кажется, имела место не совсем корректная работа служб аэропорта. Они оказались не готовы к такому развитию аварийной посадки», — прокомментировал эксперт «Росбалту».

Он подчеркнул, что попадание молнии не должно приводить к отключению всей автоматики и такой ситуации, что летчики вынуждены сажать самолет вручную, визуально, а не по приборам. «В этом случае сразу огрубляется управление, самолет становится сложноуправляемым. Более того, они только взлетели — у них был взлетный вес, баки были полностью залиты топливом и т. д. Отключение бортовой автоматики — это, конечно, вопрос к конструкторам», — указал Вадим Лукашевич.

Он заметил, что за рубежом этот самолет сейчас практически не используется. «Все, кто закупил Superjet, — а закуплено их было достаточно много, — в той или иной степени от эксплуатации отказались. Но проблемы были с поставками запчастей: это организационные вопросы, вопросы логистики. Они не связаны с надежностью и безопасностью полетов. Я бы не стал сейчас поднимать вопрос о надежности самолета. Любой самолет при плохом обслуживании, как и автомобиль, ненадежен. И наооборот. Здесь надо понять, что случилось в данном случае», — отметил авиаэксперт.

«В аэропорту была информация о том, что самолет идет на аварийную посадку. А потом связь прервалась. Что происходит на борту — есть пожар или нет, удалось выпустить шасси или нет, — аэропорт должен быть готов к любому развитию событий, включая самый тяжелый. Они могли и мимо полосы промазать и в другой самолет врезаться. Могло быть все, что угодно. В любом случае аварийная посадка — это ситуация из ряда вон. В конце концов, у какого-нибудь пасажира могло сердце отказать. „Скорая“ уж точно должна была быть рядом с полосой, не говоря уже об остальном. Но, как мы видим, этого не было», — заметил Вадим Лукашевич.