Простые интонации со сложным смыслом

В наших буднях, которые зовут серыми, красок много, но мало подлинных. Слишком мало. Мы научились находить успокоение в искусных подделках, за неимением лучшего довольствуясь суррогатами. Правды, естества, природы, дружбы, отношений. Человечность мы имитируем толерантностью, литературу – бестселлерами, эстрадой - музыку. И только в сумерках, когда декорации тускнеют, тревожит интуитивная, пронзительная, резкая «Ностальгия по настоящему».

Так близкие Микаэла Таривердиева назвали вечер его музыки. О нем, народом артисте России и композиторе, чей талант восхваляло ни одно поколение и ни на одном континенте, говорят много, говорят красиво, говорят взахлеб. Гениальный музыкант, корифей XX века, легенда. Все так, но только тише, проще, мягче, без запальчивости, пассажей и реверансов, которых сам Таривердиев старался избегать – и в жизни, и в творчестве.

«Микаэл Леонович был перфекционистом в самом лучшем смысле этого слова, - вспоминает заслуженная артистка России, солистка трио «Меридиан» Надежда Лукашевич. С Таривердиевым они проработали шестнадцать лет. – Настоящий профессионал, он всегда многого требовал и от себя, и от окружающих, всегда стремился к большему, лучшему. Во всем ставил очень высокую планку. И, вы знаете, нас он тоже этому научил».
Среди выпускников «школы» Таривердиева – много звучных имен.

О взыскательности наставника говорят все как один. «После первого прослушивания Микаэл Леонович поставил нам условие: целый год вы нигде не будете выступать. Будете работать со мной. И мы работали. Как проклятые», - рассказывает народная артистка России Галина Беседина. Она познакомилась с прославленным композитором в 70-ых, только-только окончив школу-студию МХАТ. Записала несколько романсов в дуэте с Сергеем Тараненко и принесла «на пробу» кумиру. Через год, когда авторитетный мораторий на сцену был снят, молоденькие исполнители стали лауреатами «Песни-78», немного погодя - «Сопота-78» и одиннадцатого всемирного фестиваля молодежи и студентов.

«А потом начались гастроли, - продолжает Г. Беседина. – Мы исполняли романсы, песни-монологи, песни-размышления на стихи больших поэтов - Бэллы Ахмадулиной, Анны Ахматовой, Евгения Евтушенко, Марины Цветаевой, Эрнеста Хемингуэя (в переводе Андрея Вознесенского), Михаила Светлова, музыку к которым писал Микаэл Леонович».

Однажды после сольного выступления Бесединой и Тараненко в маленьком сибирском городке на сцену выскочил простоватый мужичок в ватнике и с чувством метнул о землю шапку-ушанку. «Никогда не был на таком концерте, - объявил он, - никогда не слышал такой музыки и такой поэзии, но сейчас мне хочется бросить все и начать жить по-хорошему».

«Вот ради этого, пожалуй, и стоит выходить на сцену, - говорит Галина Беседина. – Микаэл Леонович задал нам очень высокую творческую планку, ниже которой мы не смогли бы опуститься. Нам с Сережей до сих пор трудно подбирать репертуар. Произведения Таривердиева по-прежнему остаются для нас главными».

Их включают в концертные программы не только мэтры, воспитанные Таривердиевым, но и современные артисты, воспитанные на Таривердиеве. По словам Дмитрия Певцова, единственного в России баритона, который исполняет композиции Микаэла Леоновича на сонеты Уильяма Шекспира («Я виноват…», «Любовь слепа…», «Сонет о сыне»), погружение в классику далось ему непросто.

«Вера Таривердиева пригласила меня участвовать в вечере, посвященном памяти ее супруга, - рассказывает артист. – С тех пор эти сонеты вошли в мой репертуар. Это очень сложная музыка, иногда невообразимо для меня сложная. Простая по интонированию, она вместе с тем разноразмерна: я долго мучился, пока не понял, наконец, что происходит».

Но мучился, уверен Певцов, не зря. «Музыка Таривердиева в сочетании с великолепными текстами – удовольствие двойное, - признается он. - Абсолютно точно обрамляя и оформляя, она поддерживает содержание, заложенное Шекспиром».

Эта точность отличает Микаэла Таривердиева от многих коллег. Его, настаивают исполнители, не хочется переиначивать, переписывать, дополнять. Все и так сказано - полно, глубоко, ясно.

«Для нас важно сохранить интонации Таривердиева. Он занял прочное место в российской музыкальной культуре, его нельзя просто отодвинуть в сторону», - считает Надежда Лукашевич. К аутентичному звучанию композитора склоняется и Галина Беседина: «В этой музыке выражено все. Ее не нужно приукрашивать. Ведь простота - это и есть гениальность. Главное - донести смысл».

Тем не менее, в программе вечера музыки Микаэла Таривердиева, который прошел 9 декабря в Кремле, значилось выступление японских музыкантов, которые удивили отечественного слушателя неординарным исполнением знакомых миллионам композиций. Их сыграли на национальных инструментах островного государства. И хотя мэтры смотрят на эксперимент критически, творцы нового поколения настроены примирительно.

«Здесь я допускаю свежий взгляд, и отношусь к этому гораздо лучше, чем к раскраске наших черно-белых фильмов, - говорит Дмитрий Певцов. - К великим музыкальным произведениям всегда возвращались, пытаясь привнести в них что-то свое. К современным аранжировкам я отношусь совершенно нормально, если, конечно, современная аранжировка бережно относится к автору. Музыка Таривердиева разнопланова, глубока и, бесспорно, талантлива: в ней разное можно искать и показывать. Она прекрасно существует в том виде, в каком она написана, но хорошо, что кто-то услышит ее другой, и затем, возможно, вернется к первоисточнику».

«Музыка Таривердиева несет в себе традиции целой страны, она впитала в себя всю силу классического наследия и как истинное произведение не имеет времени. Она принадлежит разным оттенкам прошлого и будущего», - размышляет молодой хореограф Никита Дмитриевский. Год назад он начал прорабатывать хореографическую составляющую музыкального вечера: с этим предложением к нему обратилась Вера Таривердиева.
Задача, по его признанию, стояла непростая – в движениях выразить «мировоззрение великого композитора», не продемонстрировать «собственные профессиональные навыки», а «показать музыку», передать первоначальный замысел во всех его нюансах.

«Этот композитор создавал произведения, совершенно не похожие по стилю и характеру, его гений - в умении найти струны соответствия в каждом из нас, - говорит хореограф. - Его мелодии воспринимаются нами как что-то очень близкое и давно знакомое». Для Никиты Дмитриевского (как и для многих других людей, вне зависимости от того, имеют ли они прямое отношение к искусству) «музыка Микаэла Таривердиева - это огромный, очень глубокий мир, где сложные вещи сочетаются с простыми».

«В ней я нахожу отражение своих мыслей, это как машина времени, которая заставляет часы и минуты течь по-иному, - делится хореограф. - Мелодии навевают на меня множество образов. Часто бывает, что музыка есть, а образ движения она в себе не несет. В музыке Таривердиева есть все, я ничего не ищу. Главное - следовать гармонии, и музыка сама все расскажет».

Дарья Миронова