Posted 23 июня 2016,, 13:51

Published 23 июня 2016,, 13:51

Modified 31 января, 10:44

Updated 31 января, 10:44

Острова за инвестиции

23 июня 2016, 13:51
Россия всерьез готова обсуждать с Японией судьбу Южных Курил, но переговоры могут продолжаться годами, полагает востоковед Алексей Маслов.

В среду в Токио начался третий раунд российско-японских переговоров по заключению мирного договора между нашими странами. Представитель правительства Японии Тикахито Харада 23 июня отметил, что стороны представили идеи, основанные на «новом подходе», что должно помочь преодолеть разногласия и вывести переговоры из тупика. Сделать это необходимо до 2 сентября, на которое запланирована личная встреча Владимира Путина и Синдзо Абэ в ходе Восточного экономического форума во Владивостоке.

Неудачи российской политики на западном направлении — очередное продление санкций, экономический кризис, острая нехватка инвестиций и современных технологий, спад товарооборота с Китаем подталкивают Москву к поиску новых партнеров. Именно этим можно объяснить активизацию дипломатических контактов с Токио. В результате может выйти так, что будет решен один из старейших территориальных споров, тянущийся еще со времен окончания Второй мировой войны.

Напомним суть вопроса. Япония, ссылаясь на двусторонний Симодский трактат о торговле и границах 1855 года, а также на Петербургский трактат 1875 года, оспаривает принадлежность трех южнокурильских островов — Итурупа, Кунашира, Шикотана и архипелага Хабомаи, которые были присоединены к СССР после окончания Второй мировой войны. Впрочем, по версии Токио, геологически спорные острова являются продолжением японского Хоккайдо.

Позиция СССР, а затем и современной России формально почти всегда состояла в том, что эти острова стали частью нашей страны по итогам войны, результаты которой пересмотру не подлежат. Япония в ответ отказывалась от подписания полноценного мирного договора с РФ, а стало быть, и от развития полномасштабного экономического сотрудничества, жестко увязывая первое со вторым.

Между тем, в 1956 году СССР частично признал наличие территориальной проблемы между двумя странами, подписав с Японией совместную декларацию, которая предусматривала заключение мирного договора с последующей передачей Стране Восходящего Солнца Шикотана и гряды Хабомаи. Однако после заключения в 1960 году американо-японского договора, вопрос о подписании мирного договора между Москвой и Токио был отложен в долгий ящик.

Нынешняя российская власть, когда речь заходила о территориальном споре с Японией, до самого последнего времени постоянно использовала жесткую риторику. Совсем недавно, коснувшись этой темы, российский президент сделал громкое заявление, которое, впрочем, можно толковать по-разному: «Мы ничего не продаем, но многое готовы купить».

Тем не менее, если еще не так давно Москва однозначно подчеркивала, что торг вокруг Южных Курил неуместен, то сегодня многое указывает на то, что он начался. Больше того, цепь последних событий и заявлений официальных лиц демонстрирует, что в старом и, казалось, неразрешимом территориальном споре Москвы и Токио наметился прорыв. О том насколько он реален, «Росбалт» попросил рассказать руководителя Школы востоковедения ВШЭ Алексея Маслова.

— Для начала я бы хотел перечислить ряд обстоятельств, которые предваряют начавшиеся в Токио переговоры. Речь, в первую очередь, об очень важном заявлении главы российского МИДа, которое последовало вслед за недавней сочинской встречей российского и японского лидеров. За традиционно жесткой риторикой, которой отдал должное 31 мая Сергей Лавров («мы не отдаем Японии Курильские острова, не выпрашиваем мирный договор»), он произнес и такие слова: «Мы как солидная ответственная держава, государство-продолжатель Советского Союза, подтвердили, что привержены всем обязательствам, которые брал на себя СССР. Эти обязательства включают в себя и советско-японскую декларацию 1956 года, в которой говорится о том, что стороны обязуются заключить мирный договор и только после этого может быть рассмотрен вопрос о том, что СССР, как он тогда обязался, в порядке жеста доброй воли готов передать, исходя из чаяний японского народа, Шикотан и гряду Хабомаи».

Фактически, впервые за несколько десятилетий с российской стороны на столь высоком уровне были подтверждены обязательства СССР по Шикотану и Хабомаи. Говорит ли это о готовности РФ решить территориальный спор между двумя странами в духе советско-японской Декларации 1956 года?

— Прежде всего, сам по себе этот вопрос сегодня является значительно более многосторонним, чем это может показаться. Реально он уже не является проблемой только Японии и России. Сегодня РФ активизировала свою политику в Азии и столкнулась здесь с рядом серьезных вызовов. В том числе, с таким, что Россия не рассматривается азиатскими странами как азиатский игрок, а, скорее, как пришлый, который, к тому же не обладает тем экономическим могуществом, к которому уже привыкли другие азиатские игроки.

Поэтому у Москвы появилась необходимость более тонкой игры. Мы видим, что по итогам 2015 года и началу 2016-го у нас не все удачно складывается в торговле с Китаем. Наступление на АСЕАН (Ассоциация стран Юго-Восточной Азии), предпринятое нами недавно (в Сочи прошел саммит Россия-АСЕАН) пока также особых успехов не принесло. В 2015 году торговля со странами АСЕАН у нас тоже упала. Поэтому и возник вопрос развития взаимодействия с Японией. Так что Япония сейчас «всплыла» не случайно. Но проблема висела в течение десятилетий.

Теперь по поводу реалий. С одной стороны, в нескольких своих выступлениях Путин подчеркнул, что никто никакие территории отдавать не собирается. С другой, надо вспомнить один исторический аспект. В 1951 году был подписан Сан-Францисский мирный договор, который подвел итог Второй мировой войны. СССР, принимавший участие в Сан-Францисской конференции, отказался его подписать. По нему Япония отказывалась от всех прав на Южный Сахалин и Курильские острова, но при этом Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи, формально не входят в состав Курильских островов, что и было подчеркнуто в Сан-Францисском договоре. Собственно это и дает Японии право выдвигать свои территориальные претензии. Пять лет спустя СССР возвращается к обсуждению этого вопроса и рождается известная советско-японская Декларация 1956 года.

Но СССР после неоднократно заявлял, что в связи с изменением политической обстановки, в частности, в связи с развитием военных и политических отношений между Японией и США, мы не можем выполнить Декларацию 1956 года, поскольку это может угрожать территориальной целостности Советского Союза, а теперь России. В то же время и СССР во времена Михаила Горбачева, и Россия во времена Бориса Ельцина давали понять, что готовы на фундаментальное решение этого вопроса. Впоследствии это породило мнение в Японии, что Россия если не обманула ее, то, по крайней мере, не выполняет своих обязательств.

Сегодня японское правительство предлагает много вариантов решения этого вопроса, которые так или иначе связаны со словами «передача территорий». Например, возврат хотя бы небольшой части островов Хабомаи открыл бы поток японских инвестиций в Россию. По сути, только территориальный вопрос является реальным препятствием, благодаря которому Токио вынужден ограничивать отношения с Москвой. Речь идет не только о торговле, но и о японских высоких технологиях.

Однако, на мой взгляд, Япония совершенно не учитывает общественное мнение в России. Любая передача даже небольшой, символической территории, будет, мягко говоря, с непониманием принята российским населением.

— И, тем не менее, по-моему, впервые за многие годы российский политик уровня Лаврова публично говорит о том, что Россия подтверждает не только правопреемственность Советского Союза, но и всех обязательств, которые он брал на себя, включая Декларацию 1956 года?

— Да, это впервые. Даже Горбачев так явно об этом не говорил. На мой взгляд, это намек японцам, что мы готовы входить в очень глубокие переговоры по этому вопросу. И это, честно говоря, не от хорошей жизни, потому что все попытки двигаться по другим направлениям, в частности, по китайскому, если не провалились, то близки к этому.

Соответственно, Россия хочет разыграть японскую карту.

Обращу внимание, что Лавров говорит о «чаяниях японского народа». Звучит, конечно, хорошо, только нужно понимать, что если мы признаем, что эти острова были японской территорией, то это не ответ на чаяния японского народа, а, по сути дела, восстановление исторической справедливости.

С другой стороны, я думаю, что это заявление прозвучало сейчас не случайно. Готовится большая встреча Владимира Путина и китайского руководителя Си Цзиньпина. Мы явно усиливаем свою переговорную позицию. Для нас это неплохо. Россия начала учиться торговаться с Азией, грубо говоря, сталкивая крупные азиатские страны в борьбе за инвестиции в Россию. А вот насколько мы готовы что-то отдавать — здесь надо смотреть, как будет реагировать на это общественное мнение.

— К вопросу об общественном мнении. Не могу не процитировать слова главы оппозиционной Демократической партии Японии Кацуя Окада, который сказал, что поддерживает стремление премьер-министра страны Синдзо Абэ заключить мирный договор с Россией именно во время правления «сильного лидера» Владимира Путина. Действительно, заключить столь щекотливый договор, подразумевающий пусть и не сразу, но передачу какой-то части территории твоей страны другому государству, можно только при том лидере, который, во-первых, действительно все контролирует, и, соответственно, ему не страшны недовольные, а во-вторых, это должно произойти именно сейчас, на волне «крымского консенсуса», когда российское общество едино в поддержке внешней политики власти.

— Это абсолютно точно. Вообще, японцы очень внимательно отслеживают внутреннюю политику в России. Они публикуют много дискуссионных статей о ней в своей прессе. Они прекрасно понимают, что Путин не только может прикрыть все это своим авторитетом и харизмой, но для того, чтобы пойти на этот шаг, нужна путинская решительность.

Но как бы ни была решена эта проблема, я думаю, что одномоментной передачи островов не произойдет. Это может длиться десятилетиями. Я просто напомню, что в 1991 году мы начали демаркацию советско-китайской границы, а последние острова (на Амуре) были переданы Китаю только в 2008 году.

— И в России это было воспринято достаточно спокойно…

— Да, был пролонгированный эффект, который скрадывал негатив. Плюс тогда в экономику пошли китайские инвестиции. Как сейчас поступит Япония, мы пока не знаем. Нельзя также забывать, что Япония, как союзник США, вошла в режим санкций против России. Она сделала это достаточно формально, но тем не менее.

— То есть, если будет заключен мирный договор между Россией и Японией, это создаст брешь в едином западном блоке?

Безусловно! Особенно если учесть, что японский премьер Абэ стремится продемонстрировать своему избирателю, что он не американская марионетка, а самостоятельный лидер.

Беседовал Александр Желенин