Posted 16 февраля 2017,, 12:45

Published 16 февраля 2017,, 12:45

Modified 31 января, 14:00

Updated 31 января, 14:00

«Если будет надо — поднимем всю Украину»

16 февраля 2017, 12:45
Участники блокады Донбасса заявляют, что таким образом они препятствуют «финансированию войны против себя», и говорят, что число их сторонников растет.

Несколько лет назад большинство украинцев не волновали проблемы добычи и импорта угля, работа энергетической системы и тем более — детали транспортной логистики промышленных грузов. Сегодня вопросы энергобезопасности страны и все, что с ними связано, — одна из самых обсуждаемых тем. Особенно «стало интересно» после объявления Кабинетом министров Украины с 17 февраля чрезвычайного положения в сфере энергетики.

Сначала премьер Гройсман начал пугать народ веерными отключениями и похолоданием батарей, заявив, что запасов угля на ТЭС осталось на две недели. Потом члены антикризисного энергетического штаба предположили, что угля должно хватить на 40 дней и, обсудив целесообразность введения ЧП, решили повременить с крайними мерами. В День всех влюбленных украинское правительство, видимо под давлением общественности, вообще перестало говорить о планируемых энергоограничениях населения. Гром грянул под конец следующего дня — 15 февраля.

Своим решением о введении чрезвычайных мер министры дали согласие на пересмотр графика работы промышленных предприятий и начало веерных отключений в часы пиковых нагрузок в семи областях Украины — Харьковской, Днепропетровской, Киевской, Черниговской, Запорожской, Сумской и Черкасской. В распоряжении Кабмина говорится, что такое решение принято «в связи с блокированием грузовых перевозок энергетического угля антрацитовой группы и с целью обеспечения надежной, бесперебойной, стабильной работы объединенной энергетической системы Украины».

Как сложилась такая ситуация? — задались вопросом украинцы, почувствовав неладное. Ведь только неделю назад всем миром собирали замерзающим в Авдеевке теплые вещи, а теперь они могут пригодиться в любом уголке страны. А может еще свечки закупать впрок нужно? А ведь по цифрам Минэнерго, угля должно было хватить надолго.

Согласно этим данным, запасы угля на складах ТЭС и ТЭЦ Украины в течение января 2017 года уменьшились всего-то на 5,5% (на 113,3 тыс. тонн) и к 1 февраля составили 1 млн 948,2 тыс. На 1 марта запасы угля на ГК ТЭС должны составлять 1 млн 404,1 тыс. тонн, на ТЭЦ — 278,1 тыс. тонн.

В общем, всем было понятно, что угля много, да и мазут еще есть, которого должно хватить минимум на три месяца. И вдруг правительство сообщает о кризисе и вводит особое положение, да еще обещает скорую остановку металлургических и коксохимических предприятий. И тут-то граждане начинают понимать, что-либо они ничего не понимают, либо кто-то врет. Чтобы сложить для себя ясную картинку происходящего, украинцы массово начали проходить ликбез об устройстве украинской энергетики.

Всего в Украине 14 ТЭС, 12 из которых находятся на контролируемой властями территории и восемь из них принадлежат холдингу ДТЭК Рината Ахметова. Половина всех ТЭС спроектирована под уголь антрацитовой группы (марки А — антрацит и Т — тощий). Вторая половина — под уголь газовой группы (Г — газовый и ДГ — длиннопламенный газовый). Проблема в том, что все шахты, добывающие антрацитовую группу, оказались в руках самопровозглашенных ДНР и ЛНР.

Из-за боевых действий разрушены объекты инфраструктуры и потеряна значительная часть Донецкой железной дороги — самой крупной в стране. Поэтому доставка угля на ТЭС и до блокады была самой большой проблемой для генерирующих компаний. В 2013 году ДТЭК вывозил со своих антрацитовых шахт на Востоке 1,56 млн тонн угля в месяц, в сентябре 2016-го эта цифра составила 0,58 млн тонн.

«Укрзалізниця» (УЗ) не может обеспечить перевозчиков достаточным количеством полувагонов и локомотивной тяги для них. Износ грузового парка превысил 90%. Это означает, что из 46,7 тыс. полувагонов 42 тыс. старше 22 лет — их нормативного срока эксплуатации. Впрочем, и ветхих вагонов не хватает. Еще тяжелее ситуация с локомотивами. Все 2,4 тыс. тепловозов УЗ работают более нормативного срока, из 1,3 тыс. единиц электровозов более тысячи работают дольше положенного.

Много неудобств компаниям доставляет пересечение линии разграничения между контролируемой и неконтролируемой территориями Донецкой и Луганской областей. Из 10 железнодорожных переходов, которые были здесь до войны, до последнего времени работали лишь четыре. Остальные шесть или разрушены, или заминированы. Эти четыре перехода не могут обеспечить весь поток грузов.

Если поставки антрацита с неконтролируемых территорий на украинские ТЭС будут прекращены, генерирующим компаниям придется закупать его за границей. В мировой угледобыче доля антрацитовой группы составляет чуть более 10%. Такой уголь производят в «дальнем зарубежье» Южно-Африканская Республика, Австралия, Вьетнам и США.

Теоретически весь объем угля антрацитовой группы, необходимой для ТЭС, можно было бы завозить оттуда, если бы не целый комплекс проблем, связанных с доставкой. Например, в порты Азовского моря Бердянск и Мариуполь суда такого тонножа не войдут вообще, на Черном море лишь в три гавани, и то — при определенных условиях. И вообще — инфраструктура украинских портов не рассчитана на прием такого количества угля.

Завозить в Болгарию и Румынию, а затем по железной дороге? Теоретически это возможно. Правда, стоимость доставки увеличится в разы хотя бы даже из-за разной ширины железнодорожной колеи в Европе и Украине, а стало быть необходимости перегрузки. С этим уже столкнулся ДТЭК, который в октябре—ноябре завез 130 тыс. тонн угля из Польши.

Кроме логистических особенностей устройства энергетической системы украинцам было интересно узнать подробности ценообразования на электричество и тепловую энергию, но, чтобы совсем не увязнуть, этот вопрос здесь опустим и перейдем к тому, что назвали главной причиной возникшего энергокризиса — блокаде.

Как известно, основные железнодорожные магистрали, по которым осуществляется грузовое сообщение с ЛНР и ДНР, заблокировали некие активисты из числа ветеранов АТО и участников Майдана при поддержке некоторых нардепов и партии «Самопомощь». Заблокировали еще 25 января и уходить не собираются. Более того, обещают перекрыть движение по оставшимся действующим направлениям, включая автодороги. Численность активистов доподлинно неизвестна, но по прикидкам наблюдателей непосредственно в местах перекрытия движения участвует не более трехсот человек. Они остановили движение грузовых составов в обе стороны.

«Я считаю, что блокада сегодня — это преступление, именно по части угля… Блокада приведет к остановке металлургических предприятий в стране. В металлургическом комплексе работает 300 тыс. человек… Иначе как подрывом экономики это назвать невозможно», — заявил премьер-министр Украины на заседании правительства.

Гройсман неоднократно за последнюю неделю говорил, что на подобные шаги способны только люди, желающие Украине неприятностей. Глава правительства согласен, что с нарушениями таможенного режима в приграничных районах бороться необходимо, но доводить ситуацию до обвала экономики недопустимо. Негативную оценку событий премьером поддерживает большинство членов правительства и ведущих политиков.

Правда, тут к украинскому правительству может возникнуть целый ряд вопросов. А что было бы, если бы магистрали перекрыли с той стороны? Или взорвали? Кого тогда обвиняли бы? Ведь это так логично. Идут боевые действия и по канонам войны, как открытой, так и партизанской, ликвидация путей сообщения, мостов, путепроводов — стоит на первом месте по приоритетам. Где тогда брали бы уголь? Почему правительство Гройсмана и его предшественники на протяжении вот уже трех лет не предприняли попыток сняться с крючка зависимости от сырья с той стороны? Почему не произвели переоборудование принципиально важных ТЭС на другие, более доступные виды топлива? Ведь это вопрос нацбезопасности, по утверждению самого премьер-министра.

Если действия активистов расцениваются как нарушение закона и прямая угроза безопасности всей страны, то почему их оттуда не уберут? Что, не знают, как это делается? Тогда зачем в государстве содержатся армии МВД, СБУ, Нацполиции и прочие силовые структуры?

И наконец, если заранее знали о предстоящей акции блокировки грузоперевозок, а ведь знали — активисты открыто объявили о своих намерениях в прессе за неделю до ее начала, почему не обеспечили безопасность жизненно важных узловых станций? Почему их туда вообще пустили?

Поскольку ответа на все эти вопросы можно ждать бесконечно, давайте послушаем другую сторону.

Сергей Воробьев житель Днепропетровщины, участник Майдана, добровольно присоединился к акции в самом ее начале. Он убежден, что в стране нужно менять ситуацию и правителей, а будущее «делать» своими руками и не ждать, когда тебе его навяжут.

«Нас как только не назвали уже. Обвинили во всех грехах, — рассказывает „Росбалту“ Сергей. — „Националисты“ — хотя мы не поднимаем здесь ни вопросов национальности, ни вопросов языка. „Представителями интересов олигарха Коломойского“, „наемниками России“, „вооруженными добробатовцами“ — хотя оружие есть только у некоторых из наших и только зарегистрированное, с лицензией. Своими действиями мы перекрыли возможность получение сверхприбылей. Как олигархическим структурам со стороны Украины, так и дельцам с оккупированной стороны. Мы им поперек горла. Но сделать они ничего не могут, хотя попытки предпринимаются. Знают, хлопцы из ВСУ, ежели чего, нашу сторону примут».

Масштабы контрабанды, по словам Сергея, колоссальны. Торговля ведется в обе стороны полным ходом. «Туда» везут все, что необходимо для жизни и войны. Химия, стройматериалы, оружие, боеприпасы. В условиях моратория на торговлю лесом-кругляком заезжают к «сепаратистам» эшелоны этого самого леса — якобы для нужд украинских предприятий. Там перегружаются на российский транспорт и снова заезжают на территорию Украины, но уже транзитом в Европу, по документам от страны-отправителя, у которой нет запретов на продажу леса, говорит Сергей. И это всего одна из сотен схем.

«Мы сначала наблюдали, вычисляли подвохи. Заезжает в ту сторону состав с песком. На следующий день возвращаются те же вагоны, с тем же песком. В чем фокус? В песке что-то было спрятано. Разгрузили — отправили обратно. Хотя, может, и обратно что-то спрятали. Досмотр транспорта производится таможней и погранцами визуально — глядя в окошко вагоны считают, вот и вся проверка», — рассказывает активист.

По глубокому убеждению пикетчиков, мзду за это имеет высшее звено СБУ, пользуясь возложенными на ведомство функциями контроля над участком границы. Схемы с углем приносят баснословные барыши украинским энергомагнатам. На Донбассе они грузят уголь по мизерной цене 200-500 гривен за тонну — это как продукция украинских шахт, так и добыча нелегальных «копанок». На Украине в стоимость тарифа на энергоносители включается цена «Роттердам плюс» и даже если ниже этой формулы — прибыль жирная. А ведь тарифы для всех граждан Украины могли бы быть гораздо ниже. На государственном уровне ведется грабеж целого народа.

По мнению активистов, когорту «угольных махинаторов» возглавляет Ринат Ахметов, который умудряется сидеть одновременно больше чем на двух стульях. Цепочки нелегальных схем и распределения барышей ведут на самый верх руководства страны, утверждают организаторы блокады. Ведь без высшего благословения такое провернуть невозможно.

«Пенсионеры ОРДЛО (отдельных районов Донецкой и Луганской областей — прим.авт.) получают две пенсии, а нашим старикам рассказывают о гигантских дырах в пенсионном фонде. Самые низкие платежи за поставленные энергоносители со стороны оккупированных территорий, а это значит, что украинцы платят и за себя, и за того парня. Плюс ко всему собирается военный налог, получается, чтобы продолжать торговлю с врагом, что ли? С этим нужно заканчивать, иначе эта музыка будет длиться вечно», — говорит Сергей Воробьев.

— Сергей, а вы не боитесь заморозить своих соотечественников?

— Нет. Наше решение остановить движение угля взвешено и просчитано. Запасов топлива для ТЭС реально больше, чем заявляет правительство. Но если ситуация будет совсем критическая, мы рассматриваем вариант адресной поставки необходимого количества угля на конкретную станцию. Но вообще об этом должно позаботиться наше правительство, которому украинские граждане, между прочим, зарплату платят. А ведь высшее руководство страны даже не попыталось провести с нами переговоры, силовиков только присылают. Если начнут отключать население — будем поднимать всю Украину и брать тепловые станции под свой контроль.

— Силой?

— Если понадобится.

— Вы думаете народ вас поддержит?

— Думаю, да. Мы мониторим отношение населения к нашим действиям. Поначалу, под впечатлением лжи о нас в СМИ, люди сомневались в нашей адекватности, но сейчас, когда пошел резонанс и начали разбираться в деталях и причинах, количество сторонников наших действий растет на глазах.

— Силового решения вопроса не боитесь? Ну, что вас всех просто напросто арестуют?

— Мы не из боязливых, но такой вариант допускаем и работаем по его предупреждению. В отличии от наших СМИ, украинских, иностранные журналисты очень живо интересуются блокадой и нашим взглядом на проблему. Они доносят информацию до читателя с меньшей степенью лжи, более объективно и, наблюдая их профессиональный подход, проникаешься уважением и хочется верить, что слово способно творить чудеса. К нам с поддержкой приезжают со всей Украины. Побратимы из ВСУ, услышав про нас, брали отпуск и приходили помочь. Но, правда, их командование, узнав о настоящей цели их отлучки, пытается помешать нашему взаимодействию. Вызвали в часть, сославшись на якобы неотложную необходимость.

— А как быть металлургическим предприятиям, коксохимическим комбинатам? Ведь их остановка может фатально отразиться на экономике, можно ведь уже и не подняться с колен. В связи с остановкой коксохимов образуется дефицит бензина, ведь в энергетике все связано одной цепочкой. Снова взлетят цены на автомобильное топливо, а за ними цены на все продукты. Инфляция вверх, доходы вниз, уже ниже пола. Безработица. Как с этим быть?

— Ну вы уж в одном вопросе всех собак на нас повесили! Сейчас договоримся, что мы экономику развалили и сюда за деньгами пришли. Сложный вопрос. А у сложных проблем и решения, как правило, непростые.

Пусть у правительства спросят, как им быть, а не ответят — то пусть и снимают их за профнепригодность. А еще пусть спросят, что им делать у своих реальных владельцев. Ведь немалая доля предприятий металлургии и коксохимических заводов в Украине принадлежит россиянам. Они понимают, что для рентабельности их собственности выгодней получать уголь из Донбасса. Из России дороже получится, а свой интерес им, естественно, ближе, чем национальный. Вот и поддерживают дырку в границе. Было бы не выгодно — давно все повзрывали бы, да заминировали. Вот и получается, что олигархам как украинским, так и русским эта война выгодна, а народу одни убытки. Именно поэтому одно из наших основных требований, после освобождения всех пленных, принятие закона «О временно оккупированных территориях» который будет регламентировать торговлю с ОРДЛО. Ведь торгуя с оккупантом, Украина фактически финансирует войну против себя. Но у этого закона много серьезных противников.

В пылких речах активиста много логических нестыковок и противоречий, но вот в чем не приходится сомневаться, так это в неожиданной для всех результативности акции. 20 дней блокады создали резонанс, достаточный для возбуждения интереса Генпрокуратуры Украины к прозрачности и обоснованности цен на энергоносители.

Генпрокурор Юрий Луценко заявил журналистам, что на прошлой неделе распорядился провести доследственную проверку материалов о формировании тарифов «с так называемым Роттердамом+» в Нацкомиссии по регулированию энергетики.

«В конце концов, я по должности обязан установить истину. Действительно ли уголь закупается в Украине по так называемой формуле. По предварительным разъяснениями работников Кабинета министров — нет. Потому Роттердам+ предусматривает 5 с лишним тысяч гривен за тонну угля. Сегодня их платят по решению НКРЭ около 1,5 тысячи гривен за тонну. Тем не менее, у меня возникает вопрос: НКРЭ проверила эти тарифы? Какова себестоимость угля, рентабельность?» — сказал генпрокурор.

А ведь до блокады и мысли не могло возникнуть такую проверку провести, а теперь — даже интересно, что же там нароют.

Валентин Корж