Изоляция Кубы — подарок Трампа избирателям

Президент США Дональд Трамп продолжает свою политику радикального пересмотра наследия Барака Обамы, особенно в части международной деятельности. Кроме прочего, это касается и пересмотра политики предыдущей администрации Белого дома в отношении Кубы. В частности, Трамп ограничил поездки американцев на Остров Свободы и запретил им вести бизнес с организациями, контролируемыми кубинскими военными. В чем причина такой политики Трампа и может ли она вновь толкнуть Кубу в объятия России, обозревателю «Росбалта» рассказал политолог, вице-президент «Центра политических технологий» Алексей Макаркин.

— В чем вам видится причина последних антикубинских шагов администрации Трампа?

— Дональд Трамп сегодня пересматривает многие положения политики Барака Обамы, не только в отношении Кубы. Он, например, совершенно иначе ведет себя в Сирии. Если Обама в течение нескольких лет опасался ударить по Асаду (президент Сирии Башар Асад — «Росбалт»), поскольку исходил из того, что это будет недопустимым столкновением с Россией, то Трамп и его команда считают, что рамки недопустимого несколько иные. Они уверены, что если надо, то можно ударить по Асаду, сбить его самолет, нанести удар по его аэродрому.

То же самое и с Кубой, с той только разницей, что речь идет не о войне, а о политических шагах.

— То есть это нечто, что можно назвать «анти-Обама»…

— Да, во-первых, это политика «анти-Обама». Во-вторых, это политика, которой требует немалая часть кубинской эмиграции. Причем та ее часть, которая в основном живет во Флориде и преимущественно голосует за республиканцев. Ярким примером является сенатор Марко Рубио, который сам был одним из возможных претендентов на роль кандидата на пост президента США от республиканцев, а потом поддержал на выборах 2016-го Трампа. Если мы посмотрим на голосование во Флориде, то вспомним, что, по прогнозам, там должны были победить сторонники Клинтон, но в итоге победил тот, за кого агитировали консервативные кубинские эмигранты, которые выступали против кубинской политики Обамы. Кроме того, кубинцы — католики, и Клинтон с ее поддержкой однополых браков была для них неприемлема. Именно эти кубинские эмигранты и принесли победу Трампу во Флориде.

Поэтому то, что сейчас делает Трамп в отношении Кубы, это не только ревизия наследия Обамы, но и шаг навстречу конкретной группе своих избирателей.

Кроме того, Трамп вообще считает, что во внешней политике надо больше прибегать к угрозе силой и меньше договариваться с режимами, которые не хотят серьезных внутренних изменений и, с его точки зрения, представляют для Америки ту или иную проблему. К таким странам можно отнести, например, Иран, с которым Обама также договорился на условиях, не предусматривающих каких-то изменений во внутренней политике этой страны. К ним же относится и Куба. Обама договорился с ее руководством, имея в виду, что сам диалог с Западом будет способствовать таким изменениям — большей открытости, активизации молодежи, правозащитников…

— Да, у Трампа к этому совершенно другой подход…

— Трамп, конечно, принимает самые разные решения, и не все они консенсусно поддерживаются республиканцами, но мысль о том, что предыдущий американский лидер был слаб в отношении Кубы, Республиканская партия поддерживала еще в период президентства Обамы. Поэтому, принимая решения по Кубе, Трамп может рассчитывать на поддержку собственной партии. Демократы, конечно, этим недовольны, но республиканцы — за него.

Когда, например, речь идет о том, что надо как-то выстраивать отношения с Россией, то здесь многие республиканцы настроены отрицательно и далеко не все инициативы Трампа (на этом направлении) поддерживаются республиканским истеблишментом. Однако его идея, что надо переменить политику в отношении кубинского руководителя Рауля Кастро, республиканцами одобряется. Трамп считает, что кубинский режим обманул Обаму, что он не хочет меняться, но при этом хочет использовать все преимущества, которые предусматривает снятие санкций с Кубы.

Есть еще одна причина последних действий Вашингтона по отношению к Гаване. Как мы знаем, сегодня очень острая ситуация в Венесуэле (в этой стране уже несколько месяцев идут массовые выступления оппозиции, в ходе которых десятки человек погибли — «Росбалт»). США в Организации американских государств (ОАГ) сейчас поддерживают антивенесуэльскую коалицию и рассчитывают на то, что президент Венесуэлы Николас Мадуро так или иначе уйдет, хотя пока непонятно — как. Симпатии же Кубы на стороне венесуэльского руководителя.

Так что антикубинская политика Трампа объясняется не только общим представлением американского президента о том, что Обама в том или ином регионе проявил слабость или что надо пойти навстречу своим избирателям, но и конкретной проблемой, в которой Соединенные Штаты и Куба предсказуемо оказались по разные стороны. Это тоже не стимулирует (Трампа) сохранять предыдущую договоренность Обамы с Гаваной.

— На ваш взгляд, такая политика американского президента в отношении Гаваны толкает кубинское руководство в объятия Москвы?

— Трампа, по-моему, это совершенно не интересует. Он исходит из того, что снятие санкций с Кубы не было обусловлено никакими серьезными обещаниями кубинского руководства измениться, что Куба не толкается новыми американскими санкциями в объятия России, что она и так является партнером РФ и в этом смысле не изменилась. С точки зрения Трампа, США пошли навстречу Гаване, а кубинское руководство не хочет делать у себя перестройку, поскольку у него есть понятное ощущение, что это рискованно, и если пойти на уступки, то ситуация может взорваться. И конечно, оно не хочет отказываться от отношений с Россией. Что касается военного фактора, то в 2002 году Москва закрыла свой радиолокационный центр на Кубе в Лурдесе. Насколько я понимаю, американцы исходят из того, что это (часть) общего контекста не кубино-американских или кубино-российских, а российско-американских отношений. И по этому поводу они будут говорить с Владимиром Путиным, а не с Раулем Кастро.

Беседовал Александр Желенин