Киев готов воевать, но может и поторговать

Российская Федерация является инициатором вооруженной агрессии против Украины и оккупантом части украинской территории. Неподконтрольные Киеву районы Донецкой и Луганской областей являются временно оккупированными — это основной, видимый смысл закона «О реинтеграции Донбасса». Так будет ли теперь дан отпор «агрессору» и объявлена война? Исходя из формулировок, такое решение просто неизбежно, но на практике, понятно, вряд ли произойдет. Вообще, документ запутали так, что даже депутаты, голосовавшие за него, не понимают какие именно положения вошли в окончательную редакцию. Проверить это станет возможным только после подписания закона президентом и его публикации.

Определенно сказано, что Украина больше не проводит антитеррористическую операцию в Донбассе, а принимает «меры по обеспечению национальной безопасности и обороны, сдерживанию и отпору российской вооруженной агрессии». Данная норма должна исправить коллизию, когда армия использовалась в АТО без введения военного положения, что многими юристами трактовалось как незаконное действие, которое могло повлечь правовые последствия для солдат и офицеров. Однако какие именно меры будут предприняты в отношении «агрессора» закон не конкретизирует, видимо оставляя их на выбор президента.

Депутат Мустафа Найем утверждает, что закон наделил Петра Порошенко правом единолично, без дальнейшего парламентского контроля, решать вопрос о применении армии и других военных формирований, что прямо противоречит Конституции Украины. Согласно документу, все решения в зоне бывшей АТО принимает командующий Объединенного оперативного штаба ВСУ (в том числе ему будут подчиняться и подразделения Нацгвардии), а он будет назначаться и его полномочия определяться президентом. «Президент может теперь в любой момент начать военную операцию и таким образом управлять сегодня этим конфликтом», — отметил директор Украинского института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник в своем блоге.

Эксперты также обращают внимание на то, что принятие положения о «России — агрессоре» может иметь и ряд более мелких (по сравнению с разрывом дипотношений) последствий. Например, в Украине могут запросто запретить своим артистам выступления в «стране-агрессоре», или же использование языка «агрессора» в тех сферах общественной жизни, куда еще не добрались законодательными путями. «Закон создает новую базу для дальнейшего закручивания гаек, когда все, что связано с „государством-агрессором“, будет бездумно запрещаться, при использовании отсылки к этому закону», — говорит в комментарии «Стране» политолог Андрей Золотарев.

Ну, а если говорить не о «мелочах», новый закон, согласно мнению его автора Петра Порошенко, должен определить основы госполитики в отношении неподконтрольных территорий. Впрочем, критики документа обращают внимание на то, что о «реинтеграции» в законе нет ни слова, но термин «оккупация» встречается часто. Россия — оккупант, а органы управления «ЛДНР» — оккупационные администрации, что, как кажется, «обнуляет» суть Минских договоренностей, подписанных, в том числе, Захарченко и Плотницким. Кстати, пока вообще не совсем понятно — вошли положения «Минска» в новый закон или нет, но пункт об их приоритетном значении при втором чтении точно исчез.

Таким образом, закон забивает еще один гвоздь в «гроб» процесса урегулирования на Донбассе, окончательно отрезая его от Украины. Ведь о выборах в регионе, предусмотренных «Минском-2», не может быть и речи, пока местные власти считаются «приспешниками оккупантов». Не говорится в законе и об амнистии. Напротив, всем, кто работал в органах власти самопровозглашенных республик, вплоть до уборщицы, грозят уголовной ответственностью. Как-то это Донбасс не очень «реинтегрирует».

В законе говорится, что Украина не будет отвечать за происходящее на неподконтрольных территориях. Объясняется это стремлением облегчить гражданам возможность обращений в европейские суды с исками на «оккупантов». Правда, как отметила на своей странице в Фейсбуке юрист Елена Лешенко, в международных судах больше нужны факты и доказательства «преступлений оккупантов», а не подобные законы. Данный документ не будет препятствием для подачи исков и против Украины. «У нас нет ни войны, ни ЧП. ЕСПЧ принимает иски от жителей Донбасса и, как правило, регистрирует их в отношении и Украины, и РФ», — отмечает специалист.

Впрочем, о таких «частностях» можно говорить бесконечно. Если же собрать воедино мнение разных экспертов, по поводу моментов, на которые ими обращается большее внимание, то можно сделать следующие выводы:

1. Принятый законопроект не меняет принципиально положение дел на Донбассе, а скорее направлен на «заморозку» конфликта и его продление в нынешнем формате «ни мира, ни войны». Еще более осложняется поиск компромиссов и реальная реинтеграция региона на основе Минских соглашений, которым фактически показали фигу.

2. Войну России не объявили, дипломатические отношения не разорвали, но в то же время создается какое-то «промежуточное» положение между войной и АТО, но теперь это «больше война, чем антитеррористическая операция».

3. Президент (конкретно Порошенко) и силовики получат практически неограниченные возможности, почти совпадающие с теми, что появляются с введением военного положения.

4. Договариваться станет еще сложнее. Принятие этого закона усложнит и без того непростые переговоры спецпредставителя США Курта Волкера помощником президента РФ Владиславом Сурковым, ближайшая встреча которых должна состояться до конца января.

5. В украинском парламенте укрепилась «коалиция войны». Одним из важнейших итогов этого голосования стало понимание, на каких электоральных фронтах будут играть партии на любых грядущих выборах. За закон проголосовали 123 члена БПП, 76 депутатов «Народного фронта», 22 члена «Самопомощи», 17 членов фракции Радикальной партии Олега Ляшко, 15 депутатов от «Батькивщины», 10 членов группы «Воля народа». То есть практически все партии и группы, кроме «Оппозиционного блока» и «Видродження» (в «Видродженни» всего один человек подал голос «за», а 23 просто отсутствовали). Впрочем, несмотря на сегодняшнее «единение», они все будут до крови сражаться за один и тот же, негативно настроенный к России, электорат.

Зато, как ни парадоксально, закон открывает возможность для восстановления торговли с «ДНР» и «ЛНР». Принятие соответствующих решений по перемещению товаров через линию разграничения возлагается на Кабинет министров. В связи с чем многие эксперты полагают, что может начаться деблокада Донбасса, а это якобы косвенно подтверждает версию о нежелании Порошенко воевать. «Правительство получает весь блок социально-экономических вопросов (социальные выплаты, пересечение линии разграничения, торговля, связь, и т. д.) — возможно стоит ожидать „ползучей“ социально-экономической деблокады Донбасса», — считает политолог Руслан Бортник.

В свою очередь депутат Мустафа Найем менее оптимистичен. «Порядок перемещения лиц и товаров на/с оккупированных территорий устанавливает Кабинет министров. Но эти нормы могут быть полностью проигнорированы командующим объединенных сил. К сожалению, многие поправки, в том числе мои, которые предлагали определить хотя бы общие рамки перемещения лиц и товаров, были отклонены», — написал Найем в Фейсбуке.

С ним согласна и вице-спикер парламента Оксана Сыроид. «Огромная опасность заложена в том, что торговать будет армия, то есть контролировать торговлю будут Вооруженные силы… Я думаю, это огромная трагедия для Вооруженных сил, поскольку торговля и Вооруженные силы несовместимы», — заявила Сыроид журналистам на брифинге в Раде.

Тем не менее, получается, что Украина все же может возобновить торговлю с «оккупированной территорией» (с оккупантом, то есть с Россией, она и так не прекращалась, наоборот — объемы ее наращивались). Интересно, как на это отреагируют активисты блокады Донбасса, которые год назад вынудили Петра Порошенко присоединиться к их акции и ввести запрет на «торговлю на крови»?

Валентин Корж, Днепр, Украина