Зачем Асад «обидел» Грузию

Однако Абхазия и ЮО празднуют победу — они уверены, что процесс признания их государственности продолжится. Но что произошло реально, и как позиция Сирии может аукнуться Грузии в обозримом будущем? В принципе, ничего чрезвычайного не случилось. Десять лет назад, когда Россия пыталась поднажать в вопросе признания Абхазии и Южной Осетии даже на Вануату и Тувалу (больше не на кого было), официальному Дамаску были до лампочки южно-кавказские конфликты. Нынче дела его плохи, и единственным «спасательным кругом» является Россия. Отказать «благодетельнице» в ее «скромной», но далеко не бескорыстной просьбе не представляется возможным.

То, что признание Сирией Абхазии и ЮО было инициативой России, в Тбилиси не сомневаются. В эфире Общественного телевидения вице-спикер парламента Грузии Георгий Вольский заявил, что вопрос этот вряд ли рассматривался в сирийском парламенте: «Политическое решение принято напрямую по ходатайству России. … Мы даже не можем назвать это давлением, … для этого не пришлось выворачивать руки. Достаточно было одного только обращения, и оно было удовлетворено. Это никоим образом не является самостоятельным решением Сирии», — сказал он.

Sputnik Грузия приводит мнение эксперта по вопросам Кавказа Мамуки Арешидзе: «Само по себе признание Сирией … ситуацию не меняет, но для нас важна тенденция, а тенденция, естественно неприятная. Вот с этой тенденцией надо бороться. Сирия для нас не столь важная страна, чтобы мы очень огорчались по этому поводу, а по поводу тенденций, конечно же, огорчаться стоит».

Говоря о тенденции. Она действительно малоприятная: можно сколько угодно иронизировать над Науру, Венесуэлой и Никарагуа (дескать, они ничего из себя не представляет, а Сирия — в рабстве у РФ), однако все же являются членами ООН и вносят диссонанс в политику непризнания. Абхазия и Южная Осетия уверены, что «подрывники» еще найдутся и, вполне вероятно, их убежденность небеспочвенна. Москва найдет, кого принудить к поддержке своей политики признания этих территорий, и у нее есть на этот счет «домашняя заготовка». Или она находится в процессе «приготовления».

Однако эйфория, которая охватила Сухум и Цхинвал с вынужденной сирийской подачи явно преждевременна. Равно как уверенность в необратимом характере процесса признания, озвученного помощником министра иностранных дел Абхазии Ираклием Тужба. По его словам, эту «объективную реальность» придется принять не только странам Запада, но и самой Грузии. «Как показывает практика, — сказал он, — США и их союзники по западной коалиции не являются выразителями мнения всего человечества. В мире существует широкая палитра независимых государств, реализующих суверенную внешнюю политику, которые готовы выстраивать полноценные и равноправные отношения с нашей республикой». Если под «независимым государством» подразумевается Сирия, то дела Абхазии и ЮО не блестящи.

Впрочем, «оммаж» Сирии они считают «важным историческим событием» и выражают ей «большую благодарность». Хотя «поклониться» обе частично признанные республики должны России и тому геополитическому бедствию, в котором очутился Дамаск. Кто следующий? В эфире радио Sputnik политолог Николай Трапш озвучил довольно размытую и не вполне реалистичную версию того, кто еще «набежит» в очередь за признание Абхазии и Южной Осетии.

«Здесь можно говорить об общем правиле. Это, во-первых, страны, которые находятся в партнерских отношениях с Россией, во-вторых, страны, которые находятся в активной конфронтации с Западом. Я бы не ждал быстрого признания Турцией, которая слишком завязана на Кавказ, — сказал Трапш. — Что касается Ирана, то если градус противостояния Ирана с Западом и с США, прежде всего, будет нарастать, то в какой-то момент в качестве элемента дипломатической деятельности наступит и такое признание. В зависимости от развития ситуации вокруг Сирии, возможно, что такое признание будет и от Иордании. Сейчас не так много стран, которые к России настроены позитивно и сами что-то решают в своей политике. Кроме того, есть такие государства, признания которых, откровенно говоря, не хотелось бы. Иран и Иордания — это, на мой взгляд, среднесрочная перспектива, если не будет каких-то радикальных эскалационных действий на Ближнем Востоке».

Тут возникает еще один вопрос: для чего России именно сейчас потребовалось вынимать Сирию из «рукава»? Ответ тут может быть только один: во взаимоотношениях между Грузией и Россией ситуация «шаг вперед, два назад» обусловлена стремлением первой вступить в НАТО, и еще большим желанием США увидеть ее в этой организации. Грузинские власти выражают уверенную надежду на «прорыв» в Альянс через пару-тройку лет. Это крайне раздражает Россию, которая в конце прошлого месяца в контексте Грузия — НАТО заявила о своем праве на принятие «адекватных мер» для укрепления собственной безопасности и безопасности своих союзников.

Одной из таких «легких» превентивных мер можно считать вынуждение Сирии признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Пока это — «мертвому припарка». Но к каким карательным мерам прибегнет Москва, если Грузия окончательно отойдет к Альянсу, можно только гадать не без содрогания. Как заявил спикер парламента Грузии Ираклий Кобахидзе, комментируя ситуация с признанием Сирией Абхазии и Южной Осетии, Тбилиси ведет «прагматичную политику в отношении России, и ее широко поддерживают наши западные партнеры. Используется два формата диалога, мы достигли определенного прогресса в гуманитарных, экономических, торговых и транспортных вопросах, однако что касается политического прогресса, то в этом направлении результат нулевой. Довольно трудно достичь политического прогресса с Россией».

Трудно — это мягко сказано. По-видимому, политический прогресс невозможен. И касается это не только признания — не признания еще парой «несерьезных» стран независимости Абхазии и ЮО: вопрос упирается в приоритеты внешней политики Грузии и убежденность России в том, что именно она должна ее определять — окончательно и бесповоротно. В политике существует такое понятие, как консенсус. Но ни одна из сторон не проявляет к нему ни малейшей склонности.

Отметим, что признание Сирией Абхазии и Южной Осетии стало поводом для внутриполитических спекуляций и разборок в Грузии, что гораздо огорчительнее и тревожнее, чем собственно решение Дамаска. В частности, лидер «Демократического движения», экс-спикер грузинского парламента Нино Бурджанадзе, не имеющая большого электората, но стремящаяся занять лидирующие позиции в грузинской политике, сразу же обвинила лидера правящей силы «Грузинская мечта» Бидзину Иванишвили в том, что список признавших отколовшиеся территории увеличился на одну единицу. «Пусть ни у кого не будет иллюзии, что «признание» Сирии — это разовый акт, и продолжения не будет», — сказала она.

Произошедшее, по ее словам, «является результатом абсолютно некомпетентной и не национальной политики» Тбилиси, «продолжающей политику Михаила Саакашвили и его «Национального движения» в отношении России, разве что без ругательств». «Еще шесть лет назад, когда Бидзина Иванишвили пришел к власти, он должен был думать не о спасении своих миллиардов, а о спасении страны, о том, как окончательно не лишиться временно потерянных территорий», — упрекнула олигарха экс-спикер.

По ее словам, если бы нынешняя грузинская власть сразу же начала интенсивные консультации с высшим руководством России, «мы бы сегодня не получили этого печального «признания». Возможно, в сказанном Бурджанадзе есть доля истины, но в ее устах она звучит достаточно фарисейски: будучи во власти, Нино Анзоровна выступала едва ли не большим антагонистом России, чем сам Саакашвили, предлагавший в свое время начать отношения с Москвой с «чистого листа».

Ныне же все «листы», мягко говоря, запачканы. И ответственность за политическую «антисанитарию» в отношениях Москва и Тбилиси должны разделить поровну. Впрочем, «жираф большой», и ему должно было быть виднее, чем обернутся те или иные расклады в контексте маленькой соседней страны, от которой ему сейчас реально или якобы приходится «защищаться».

Андрей Николаев