Posted 27 мая 2019,, 21:25

Published 27 мая 2019,, 21:25

Modified 31 января, 22:54

Updated 31 января, 22:54

Европарламент стал более мозаичным

27 мая 2019, 21:25
Никто всерьез не думает, что правые популисты теперь смогут диктовать какую-то позицию, отмечает эксперт по европейской интеграции Александр Тэвдой-Бурмули.

Комментарии некоторых российских СМИ по итогам выборов в Европарламент, прошедших в минувшие выходные, оставляют впечатление общей победы националистов и евроскептиков. Действительно, в отдельных странах ЕС они прибавили. Например, в Италии крайне правая партия евроскептиков «Лига» получила 34,3% голосов избирателей. А вот во Франции правоконсервативная партия «Национальное объединение» Марин Ле Пен, одержала на этих выборах скорее символическую победу над партией президента Эммануэля Макрона «Вперед, Республика».

Однако в целом картина сложнее. В ведущей стране Евросоюза — Германии — уверенную победу одержала традиционный проевропейский блок ХДС/ХСС. Плюс к этому резко прибавили «зеленые». Евроскептическая и националистическая «Альтернатива для Германии» прибавила с 7% голосов в 2014 году до 10,5%, но не так сильно, как опасались многие эксперты.

О своем видении результатов выборов в Европарламент обозревателю «Росбалта» рассказал доцент кафедры интеграционных процессов МГИМО Александр Тэвдой-Бурмули.

— Многие российские СМИ пишут об успехе националистов и евроскептиков. Насколько неожиданными стали для вас итоги выборов в Европарламент?

— Националисты получили чуть больше голосов, чем было до этого, но как более-менее значимую политическую силу их можно рассматривать если только сложить их с голосами, поданными за евроскептиков. Но при этом надо понимать, что по ряду вопросов они будут голосовать раздельно и поэтому складывать их вместе неверно. Поэтому они выступят как четвертая или даже пятая политическая сила в Европарламенте.

Учитывая, что одновременно прибавили либералы — сторонники Евросоюза, скорее можно говорить о том, что «просели» мейнстримные партии и Европарламент получился более мозаичным.

Но при этом никто всерьез не думает о том, что правые смогут диктовать какую-то позицию. Потому что дополнительные голоса получили также и «зеленые», и левые либералы. Да, правые прибавили, но этой прибавки абсолютно недостаточно для того, чтобы играть ведущую роль на европейском уровне.

— Можно ли говорить об успехе евроскептиков на этих выборах?

— В ряде стран — во Франции, в Италии и Великобритании — действительно победили евроскептики и это может рассматриваться кем-то, как успех правых популистов. Но тут надо иметь в виду, что давно отмечено: правые популисты обычно получают больше голосов во время голосования в Европарламент, чем на выборах национального уровня. Иными словами, если бы это было голосование в национальные парламенты, то избиратели подошли бы к нему более ответственно, чем к голосованию в Европарламент, от которого мало что зависит.

Исключение из перечисленных стран сейчас составляет, пожалуй, только Италия, где результаты выборов в Европейский и национальный парламенты коррелируют. А вот во Франции мне сложно представить, чтобы на выборах в Национальное собрание объединение Ле Пен, получило бы больше, чем партия Макрона.

Что касается Великобритании, то победившие там «брекситеры» — вообще не правые популисты, хотя и смыкаются с ними по некоторым вопросам. Это чисто британская повестка — скорее жесткие евроскептики, но не правые популисты.

— С голосованием в Европарламент совпало по времени объявление об отставке премьер-министра Великобритании Терезы Мэй. Это случайность или нет?

— Совпадение. Там абсолютно своя внутриполитическая динамика.

— Кому, кстати, на ваш взгляд, на руку ее отставка? Сторонникам Brexit или, наоборот, тем в Британии, кто не хочет выхода из ЕС?

— Изначально Мэй была противницей Brexit, но когда она возглавила правительство, то решила, что может сплотить свою Консервативную партию, заняв более пробрекситерскую позицию, нежели ту, что занимала до этого. Как вы помните, она с упорством, достойным лучшего применения, пыталась протолкнуть соглашение о Brexit через парламент, для которого оно было чересчур мягким, при том, что для ЕС это был единственный вариант, на который он мог согласиться. Она сидела между двух стульев слишком долго…

Теперь, вероятно, придет политик, настроенный более жестко по отношению к выходу Британии из ЕС, а это приведет к тому, что страна должна будет покинуть Евросоюз до сентября и без всякого соглашения. Это означает жесткую границу с Северной Ирландией, никакого таможенного союза с ЕС, разрыв всех контактов, бегство инвестиций и так далее…

— Если мы все-таки вернемся в континентальную Европу, то что теперь ожидать? Усиления евроскептицизма или нет?

— Как я уже сказал, полномочия Европарламента довольно ограничены. Они максимальны в области утверждения бюджета, а во всех остальных делах рулят Европейский Совет и Еврокомиссия. В той же бюджетной процедуре евроскептицизм особенно выражаться не может. Евроскептики могут голосовать против любого бюджета, но их просто меньшинство. Вместе с правыми популистами их порядка 150 человек из 751 депутата. Это просто смешно. Вероятнее всего, они будут торговаться, обменивать свое влияние на какие-то посты и играть на мозаичных противоречиях, поскольку сейчас действительно будет довольно сложно создать коалицию. Скажем, они могут голосовать за какую-то кандидатуру в обмен за определенный пост.

Беседовал Александр Желенин