Posted 8 ноября 2019,, 07:30

Published 8 ноября 2019,, 07:30

Modified 1 февраля, 00:11

Updated 1 февраля, 00:11

Террористы провели «учения» или разведку боем

8 ноября 2019, 07:30
Инцидент на таджикско-узбекской границе показал, что РФ не зря укрепляет свои базы в Центральной Азии. Но кто и почему напал на погранпост, достоверно неизвестно.

То, что Таджикистан, ввиду его близости к Афганистану, на границе которого осели боевики разных мастей, является самой горячей террористической точкой на постсоветском пространстве, вряд ли подлежит сомнению. Здесь время от времени происходят вооруженные инциденты. Но последний, имевший место на днях, видится не только особо дерзким, но и стоящим обособленно, поскольку его «технология», официально названные исполнители, цели и задачи вызывают споры в экспертном сообществе.

Итак, официальная версия управления погранвойск Госкомитета национальной безопасности (ГКНБ) Таджикистана такова: ночью вооруженная группа из 20 человек напала на погранзаставу «Ишкобод» вблизи таджикско-узбекской границы. Боевики в масках захватили пять автоматов; в перестрелке погибли двое таджикских силовиков — пограничник и милиционер. 15 нападавших уничтожены, 5 схвачены. Среди убитых и задержанных — несколько женщин. Нападавшие — члены запрещенной в России и других странах террористической организации «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ). По данным МВД, все они — граждане Таджикистана. Как установлено ГКНБ, террористы проникли из Афганистана в Таджикистан на четырех автомобилях. До заставы они проехали 300 километров.

У члена Ассоциации группы антитеррора «Альфа» подполковника запаса Андрея Попова возникает естественный вопрос: как боевики добрались до места нападения? Заметим, что по дороге им встретился не один погранпост. Что касается цели нападения, собеседник радио Sputnik привел три версии: «Во-первых, это дестабилизация обстановки и поддержание напряженности в Таджикистане. В этой республике у нас, как известно, дислоцирована 201-я бригада (201-я российская военная база), … которая была создана, в том числе для того, чтобы противостоять возможным массовым переходам из Афганистана в Таджикистан боевиков». Далее: «Судя по тому, как развивались события, второй целью нападения могла быть проба сил, разведка боем. … И, мне кажется, это была подготовка чего-то большего, чем сам этот инцидент». И третья возможная цель, сказал Попов, это поддержание имиджа ИГИЛ как действующей структуры, «чтобы порадовать ее спонсоров, привлечь дополнительные средства и вербовать новых сторонников».

Собственно, одна из этих версий близка к информации ГКНБ, в соответствии с которой сами боевики сообщили, что прорвались в Таджикистан с конкретным заданием — устроить теракты для дестабилизации обстановки. Подчеркнем, однако, что игиловцы пока не взяли на себя ответственность за нападение, что видится несколько странным, если они к нему действительно причастны.

В свою очередь эксперт российского Центра изучения современного Афганистана Андрей Серенко обратил внимание на то, что нападение на таджикский погранпост идет вразрез с обычными действиями террористов: «Честно говоря, не очень вписывается в логику ИГИЛ. Уж больно бестолковая операция. Это не игиловский формат — они любят меньше затрат, больше эффекта. С точки зрения имиджевого поведения ИГ», — сказал он. Следует дождаться, пока эта террористическая организация подтвердит причастность к атаке на погранпост.

А российский эксперт по Центральной Азии Александр Князев назвал нападение на заставу «провокацией и спектаклем». Как сказал он CA-IrNews, официальная трактовка этих событий просто заставляет процитировать режиссера Станиславского: «Не верю!» Первая нестыковка, с его точки зрения, — географическая. «Нужно быть начисто лишенным элементарного логического мышления, чтобы передвигаться так, как это делали неизвестные «люди в черных масках». Добираться из афганского Калай-Зала (Кундуз) слишком сложно, минуя два района, около 300 км по таджикской территории и мимо десятка других застав. Не вдаваясь в другие, в большей степени технические детали, я думаю, что все это — спектакль, провокация». Но какова цель содеянного?

Главной целью он назвал необходимость поддерживать у населения боязнь террористической угрозы и потребность в защите от нее со стороны государства. В итоге общество становится более управляемым, государство, несмотря на свою тотальную неэффективность в целом, получает кредит доверия и поддержки. И «спектакль» этот, считает эксперт, многосерийный.

Но если это «спектакль», возникает вопрос, кем именно и по чьей «драматургии» он поставлен? И, заметим, именно в тот момент, когда президент республики Эмомали Рахмон отбыл с официальными визитами в Швейцарию и Францию. И когда появилась очевидная перспектива скорого урегулирования пограничного спора между Таджикистаном и Узбекистаном. И в аккурат к проведению в Ташкенте научно-практической конференции Региональной антитеррористической структуры Шанхайской организации сотрудничества (РАТС ШОС). А также в качестве «совпадения» с проведением военнослужащими 201-й российской военной базы учений по отражению атаки террористов на военную часть и ее госпиталь. Или это был «сюрприз» ко Дню Конституции Таджикистана? Не исключено также, что боевики пытались прорваться в Узбекистан, хотя это гораздо сложнее сделать, чем «ограничиться» бойней в Таджикистане.

Как бы то ни было, если оставить в стороне «сюжет по Станиславскому», террористическая активность в Центральной Азии в контексте афганского фактора нарастает, как и прогнозировал, в частности, министр обороны России Сергей Шойгу. Накануне это подтвердил директор ФСБ РФ Александр Бортников на заседании Совета руководителей органов безопасности и спецслужб СНГ. По его словам, ИГИЛ намерено создать плацдарм в Афганистане для боевиков из Центральной Азии. Цель — «экспансия на пространство СНГ, активом которой должны стать боевики из числа граждан центрально-азиатских республик, имеющих опыт военных действий в составе международных террористических организаций». Он также подчеркнул, что в последнее время спецслужбы СНГ отмечают рост активности подразделений ИГИЛ на территории Афганистана, объединенных в так называемый «Вилаят Хорасан». И «В тесной связи с ним действуют «Джамаат Ансаруллах» и «Исламское движение Восточного Туркестана». Напомним, обе группировки запрещены в России. Кроме того, ИГ создает новые зоны нестабильности в Азии и Африке, а также формирует спящие ячейки в Европе.

А на совещании РАТС ШОС в Ташкенте говорилось об угрозе создания новых террористических баз на границах ШОС. И это напрямую касается не только сопредельных с Афганистаном государств Центральной Азии, но и России. Как видим, боевики вполне спокойно могут перейти в регион ЦА, либо находиться в нем определенное время, а затем переместиться в РФ — хотя бы под видом трудовых мигрантов: подобная практика ранее уже была апробирована. И особо уязвим, с этой точки зрения, Таджикистан, в котором, напомним, дислоцирован крупнейший военный объект РФ за рубежом — 201-я база в Душанбе и Курган-Тюбе общей численностью 7,5 тысяч человек. Ее постоянно усиливают, в том числе, и об этом ранее писал «Росбалт», реактивными системами залпового огня «Ураган», приспособленными к горному рельефу, оперативно-тактическими ракетными комплексами «Искандер-М», зенитно-ракетными комплексами С-300 и т. д. Тем не менее, республика продолжает оставаться рассадником терроризма. Поэтому неудивительно, что РФ заботится не только об усилении своей базы, но и об укреплении обороноспособности самого Таджикистана, а, по сути, своей собственной. То есть модернизирует вооруженные силы центрально-азиатской республики, передает ей военную технику, обучает воинский контингент и т. д.

Словом, единого мнения о том, кто именно напал на погранпост, в экспертной среде сегодня нет. Это могли быть как боевики ИГ, так и местные террористы из какой-либо другой группировки. Но в любом случае сейчас прозвучал не просто «тревожный звоночек», а ударило в набат. «Разведка боем», от кого бы она ни исходила, последней быть не может, учитывая активную переброску боевиков, воевавших в Сирии и Ираке, в Афганистан, откуда, как выяснилось, совсем не сложно попасть в сопредельный с ним Таджикистан.

На вопрос — «Что делать?», есть, вероятно, только один ответ: еще активнее взаимодействовать соответствующим структурам в превенции терроризма и пресечении деятельности международных террористических группировок. Собственно, на сотрудничестве и сделал акцент Бортников, сообщивший, что спецслужбы России, Азербайджана, Таджикистана, Киргизии и Узбекистана только в этом году совместно пресекли деятельность 13 ячеек международных террористических организаций; задержано 138 боевиков. За последние полгода на так называемый «пограничный контроль» поставлены более 200 граждан СНГ, подозреваемых в причастности к террористическим или религиозно-экстремистским организациям. Кроме того, изъято из оборота большое количество наркотических и психотропных средств; обнаружены лаборатории по производству наркотиков.

Но, видимо, всего этого явно недостаточно: ситуация в Центральной Азии отягощена тяжелым социально-экономическим положением государств региона, а также спорами и даже вооруженными столкновениями на почве раздела границ. Например, того же Таджикистана с Киргизией — здесь после развала СССР не согласовано около 70 участков, и выяснение отношений между населением и даже военнослужащими двух республик зачастую происходит с применением огнестрельного оружия. Чем не «питательная» среда для террористической деятельности в регионе, где эхо афганской войны звучит особенно гулко и не смолкнет еще долго.

Ирина Джорбенадзе