Простят ли Мирзиееву «коллеги-диктаторы» то, что он натворил?

А они таковы: кандидаты от Либерально-демократической партии получили в парламенте 43 мандата из 150, Демократическая партия «Миллий тикланиш» («Национальное возрождение») — 35 мест, Народно-демократическая партия — 18 мандатов, Социал-демократическая «Адолат» («Справедливость») — 21 место, Экологическая партия — 11. Полностью парламент пока не укомплектован, через 10 дней в него предстоит доизбрать еще 22 депутатов.

Вряд ли названия партий что-то говорят тем, кто не является гражданином Узбекистана. Но можно сказать, что в целом избиратели встали под «знамена» Мирзиеева — это своего рода благодарность за то, что он избавил их от страха репрессий, в том числе, за «неосторожное» высказывание собственного мнения. В республике, и это даже подчеркнуто таким придирчивым критиком, как миссия ОБСЕ, «избирательная кампания прошла в условиях возросшего уважения властей к свободе слова», что позволило СМИ «широко освещать выборы», а гражданам и политическим партиям открыто критиковать власти.

Указывается также на вообще беспрецедентное в Узбекистане явление — «растущее влияние блогеров, рассматриваемых как наиболее важный источник независимых комментариев». Также наблюдатели ОБСЕ не зафиксировали фактов ущемления прав национальных меньшинств и многих других пороков, присущих государствам вообще, а Центральной Азии — в частности.

Что касается предвыборной гонки и дебатов кандидатов в депутаты. Она не выделялась ничем особенным, кроме одного: жарких споров о целесообразности вступления Узбекистана в Евразийский экономический союз. Пожалуй, более всех остальных ЕАЭС видится привлекательной для оппозиционной Народно-демократической партии. Для остальных наиболее характерна позиция, то есть ее отсутствие: «Да, но…» Вполне возможно, что эта дискуссия подкинута сверху как своего рода «пробный шар» для изучения общественного мнения.

В общем, на сей раз выборы в Узбекистане не были традиционными, хотя в определенных кругах считается, что это всего лишь «иллюзия». Но если не особенно злобствовать, то можно говорить о тенденции к осторожной ломке устоявшихся в Центральной Азии догм, далеких от цивилизованного общества. Говорят также, что «демократия Мирзиеева» — это ненадолго, и Восток есть Восток — то есть авторитарное правление у него в «крови». Но авторитаризм авторитаризму — рознь. Он бывает и с человеческим лицом, и с волчьим оскалом. Факт остается фактом — Мирзиеев дал людям вздохнуть, ведет выверенную многовекторную внешнюю политику, проводит экономические и иные реформы, больше на деле, чем на словах, демонстрирует уважение к людям. И все это — строго дозировано, без ажиотажа и шапкозакидательства — болезни «царьков» восточных стран.

Но какой пример он им подал — хотя бы «руководящим товарищам» государств Центральной Азии? Прямо скажем — плохой. Теперь Узбекистан и «демократия Мирзиеева» многим станет поперек горла; с президентом Узбекистана будут сравнивать его коллег из ближайших стран, и часто — не в пользу последних. Простят ли они ему это? И простительно ли узбекскому лидеру, что теперь его страну с гораздо меньшими основаниями, чем прежде, будут поносить за нарушение прав человека, несвободу средств массовой информации, закрытость органов власти, и прочее, и прочее, чешущее руки устроить заварушку в этой геополитически уязвимой и очень важной стране Центральной Азии.

Что же в итоге «наделал» Мирзиеев? Он выбил козырь из рук всех, кто взял Узбекистан на мушку, а также у тех, кто в силу псевдогосударственных, а, возможно, и личных амбиций, считал эту страну «задворками» Центральной Азии. И породил серьезную конкуренцию — за лидерство в регионе, за открытость Узбекистана тому или иному капиталу — финансовому и отчасти — политическому. Говоря словами классика: «Он уважать себя заставил». Это, пожалуй, лучшее, что может сделать лидер страны для себя и для нее.

Ирина Джорбенадзе