Posted 20 января 2020,, 14:51

Published 20 января 2020,, 14:51

Modified 1 февраля, 00:43

Updated 1 февраля, 00:43

Как превратить страну в акционерное общество

20 января 2020, 14:51
Берлинская конференция по урегулированию в Ливии принесла выгоду всем ее участникам, но вряд ли поможет жителям этой страны.

Федеральный канцлер Германии Ангела Меркель смогла собрать у себя все заинтересованные происходящим в Ливии силы. Их оказалось немало. В первую очередь, это лидеры двух главных противоборствующих ливийских группировок — генерал Халифа Хафтар, глава так называемой Национальной армии и руководитель признанного ООН правительства Ливии Файез Сарадж.

Эти два деятеля, как показали еще их недавние московские переговоры, к которым их принудили Россия и Турция, не в состоянии долго даже находиться в одной комнате. В Берлине, где с ними немецкая сторона проводила за день до самой конференции закрытые консультации, судя по всему, работала челночная дипломатия. Меркель или ее помощники беседовали то с одним ливийцем, то с другим, бегая между двумя комнатами.

Что касается других участников, то среди них оказался британский премьер Борис Джонсон, который, как говорят дипломаты «на полях конференции» впервые в своей нынешней должности встретился с Владимиром Путиным. Отдельные переговоры, которые для этого собрания в целом были ключевыми, провел с российским президентом и его турецкий коллега Реджеп Тайип Эрдоган. Присутствовали в Берлине также президент Франции Эммануэль Макрон, скорее поддерживающий Хафтара, и итальянский премьер Джузеппе Конти, стоящий на стороне Сараджа.

Ну а статус не европейской, а международной конференции придавал, в первую очередь, госсекретарь США Майкл Помпео, а также представители Китая, ОАЭ, Конго, Египта, Алжира, а также делегаты ООН, Африканского союза и Лиги арабских государств.

Тем не менее, даже Помпео на этой встрече не был главным. По сути дела, он, как и Ангела Меркель, в этой истории стоит над схваткой.

Помпео и Меркель выступили посредниками и помогли сойтись в Берлине двум большим коалициям, самыми яркими выразителями которых оказались Владимир Путин и Реджеп Эрдоган. Первую группу условно можно назвать сторонниками Хафтара, а вторую — Сараджа. Но в реальности внутри они делятся на подгруппы: на тех, кто хочет взять под контроль добычу и продажу ливийской нефти и не боится нести связанные с этим риски и теми, кто готов в это инвестировать, но не хочет глубоко влезать в дела страны, раздираемой гражданской войной.

Неслучайно, скажем, Макрон, который поддерживает Хафтара, уже сейчас контролирующего большинство действующих ливийских нефтяных месторождений, резко призывал помешать транзиту в Ливию протурецких сирийских боевиков. А итальянский премьер Конти, чья страна традиционно была крупнейшим покупателем ливийских энергоносителей, выступал за сохранение статус-кво.

Впрочем, сейчас решающее слово за теми, кто готов драться за ливийскую нефть, совокупная цена которой, по последним статистическим данным, за прошлый год составила примерно $22,5 млрд. Поэтому главной можно и назвать встречу Эрдогана и Путина. Перед конференцией правитель Турции повысил ставки и заявил об отправке в Ливию армии, на что ему сразу после Нового года разрешение дал турецкий парламент. Владимир Путин, в свою очередь, громких заявлений не делал. Россия вообще, как минимум на словах, призывает к скорейшему мирному завершению конфликта.

Зато генерал Хафтар на жесткие высказывания не скупился. В этой игре мускулов явно очевидного победителя не нашлось, так что, в полном соответствии с замыслом конференции, два президента договорились и дальше добиваться крепкого перемирия.

Эрдоган, надо сказать, стратегически в нем заинтересован меньше (разумеется, если в качестве откупного за прочный мир его протеже не получит большую долю в ливийской нефти, чем сейчас контролирует). Но в целом, и он, и Владимир Путин, и все остальные участники конференции, и правда против продолжения войны. Их желание — поскорее ее закончить и получить контроль над максимально возможной (для каждого — с учетом баланса сил) долей в ливийских энергоносителях.

Отдельная история — это посредники, особенно США. Они не заинтересованы ни в усилении России, ни в росте влияния Турции. Ну а Германия, в свою очередь, хотела бы снять противоречия между своими европейскими союзниками. Но эти желания также не противоречат стремлению к скорейшему перемирию.

В итоге получается кумулятивный эффект — давят на воюющие стороны все. Скорее всего, Хафтару, в этой ситуации, и правда придется прекратить наступление на Триполи, и хотя они с Сараджем оба декларируют нежелание договариваться и делить сферы влияния, все же перейти к этому этапу гражданской войны — гораздо менее кровавому, зато заметно более сложному.

Иван Преображенский