Posted 25 августа 2020,, 06:02

Published 25 августа 2020,, 06:02

Modified 1 февраля, 02:20

Updated 1 февраля, 02:20

Россия в Закавказье — риск большой войны

25 августа 2020, 06:02
Пограничные конфликты между Арменией и Азербайджаном чреваты столкновением в регионе Вооруженных сил РФ и Турции.

Как сообщает сайт МИД РФ, 26 августа в Москву прилетает новоназначенный министр иностранных дел Азербайджана Джейхун Байрамов (до этого он занимал пост главы министерства образования республики). Отметим, что это второй зарубежный визит Байрамова в новом качестве, после традиционного посещения Турции. К турецкому визиту мы еще вернемся. Московский же вояж можно было бы считать своего рода рутинным актом вежливости, если бы не события в межгосударственном и региональном срезе, которые произошли за последние полтора месяца.

Конечно же, российскому министру иностранных дел Сергею Лаврову предстоит лучше познакомиться с новым главой азербайджанской дипломатии, выстроить, как говорится, личное измерение межгосударственного диалога. Хорошие личные отношения с главным дипломатом Баку Эльмаром Мамедьяровым, занимавшим этот пост целых 16 лет, были немаловажным фактором в эффективном развитии двусторонних отношений. В этом смысле способствующим налаживанию личного диалога с Байрамовым является все более редкое для чиновников постсоветского пространства русскоязычное образование нового азербайджанского министра. В актив Байрамова, занимавшего последние несколько лет посты в руководстве министерства образования, можно записать как успешное функционирование в Азербайджане 300 школ на русском языке, так и пространство для деятельности бакинских филилалов ряда ведущих российских вузов.

И все же определяющее влияние для нового этапа будет иметь не личная синергия дипломатов, а деградирующая ситуация вокруг армяно-азербайджанского противостояния в Нагорном Карабахе — самого кровавого и затяжного постсоветского конфликта, способного подорвать всю архитектуру безопасности на стратегическом для России южном фланге.

Прозвучит ли в Закавказье турецкий марш?

В результате июльской военной эскалация на армяно-азербайджанской границе стороны потеряли, по различным данным, около двадцати человек убитыми и несколько десятков ранеными. Гибель популярного азербайджанского генерала стала причиной самой массовой с начала 1990-х гг. стихийной акции в Баку, участники которой призывали власти решить карабахский вопрос военным путем.

По официальным данным, в течение нескольких суток после ночного митинга более 40 тыс. добровольцев записались в ряды азербайджанской армии.

С другой стороны, отличительной чертой июльских боев стало возгорание эскалации не в зоне соприкосновения в Нагорном Карабахе, а непосредственно на армяно-азербайджанской границе. Это дало Еревану формальный повод попытаться привлечь к конфликту союзников по ОДКБ, и в первую очередь Россию, чем не преминула воспользоваться Турция, предложившая Азербайджану «поддержку любыми средствами». Общественное давление на бакинские власти, вызванное обострением нерешенного конфликта, и эмоциональная реакция общества на «протянутую братской Турцией руку помощи» усилили вектор вовлеченности Турции в конфликт.

Так, в ответ на проведенные Россией в период эскалации фактически полномасштабные учения войск Южного и Западных округов, в которых была задействована и объединенная армяно-российская военная часть, в Азербайджане объявили о широкомасштабных учениях с участием ВС Турции. Учения охватили территорию практически всей страны, включая Нахичеванскую автономию, граница с которой является для Армении наиболее чувствительной. Уже 11 августа, на следующий день после заявленной даты окончания учений, главу МИД Азербайджана в Анкаре принял президент Турции Эрдоган, а турецкие СМИ не преминули отметить участие во встрече министра обороны Азербайджана.

Итоги переговоров в Анкаре стали проступать уже 13 августа, когда в Баку практически в полном составе прибыло все военное руководство Турции во главе с министром обороны Акаром. Формально турецкие военные, которых принял президент Алиев, приехали для участия в завершении совместных учений. Однако, как было отмечено уже в ходе визита, — только первого этапа учений. Наблюдатели отметили и то, что на фоне широко разрекламированного в Баку приезда вовлеченного в совместные учения турецкого воинского контингента отсутствовала демонстрация отбытия турецких солдат и техники. Вкупе с изменившейся формулировкой на «первый этап учений» это создало почву для предположений, что турецкие войска остались в Азербайджане для участия в последующих этапах маневров, даты проведения которых названы не были.

Уязвимый статус-кво

Июльская эскалация спровоцировала сдвиг регионального баланса влияний — один из краеуголных камней стабильности в Закавказье, и эту тектонику Москве надо учитывать. Подводных катализаторов нынешней эскалации в армяно-азербайджанском конфликте коснулся и Сергей Лавров в недавнем интервью газете «Труд». Отметив, что «к конфликту привел целый комплекс причин», Лавров охарактеризовал в качестве спускового крючка «решение армянской стороны реанимировать старый приграничный КПП, расположенный в 15 км от экспортных азербайджанских трубопроводов», что «вызвало повышенное беспокойство одних, неоправданную ответную реакцию других и в итоге запустило маховик противостояния с самыми непредсказуемыми последствиями». Следует отметить, что «экспортные трубопроводы», которые мог взять на прицел Ереван, покрывают нефтью и газом почти треть потребностей энергозависимой Турции и соотвественно являются не только причиной, но и формальным поводом для «непредсказуемых последствий» — читай военного вовлечения Турции в конфликт в мягком подбрюшье России.

Таким образом складывается порочный круг — нерешенность конфликта, который, как показала июльская эскалация, в любой момент может перерасти в горячую фазу, чревата как потенциальным российско-турецким противостоянием, так и потерей влияния Москвы в регионе. Опасность сохранения статус-кво в карабахском конфликте признает и Лавров, отметивший в упомянутом интервью — «в основе (эскалации — ред.), разумеется, нерешенность карабахской проблемы». И хотя на сей раз, как утверждают многие эксперты, провокационного вовлечения России непосредственно в вооруженное противостояние удалось избежать, очевидно, что традиционная политика использования Карабаха как рычага влияния на обе стороны дает сбой и не гарантирует от «непредсказуемых последствий».

Сможет ли Москва остудить перегретое пространство?

Негативное влияние статус-кво на перспективы стратегического влияния России в регионе проявилось и в постэскалационный период. Если после «апрельской войны» 2016 г. именно в Москве была проведена встреча глав генеральных штабов Азербайджана и Армении, подкрепленная интенсификацией переговорного процесса при посредничестве России на высшем уровне, то в июле 2020 года действия Москвы стали объектом критики в обоих обществах. В Армении подвергли жесткой обструкции антипашиняновский пост Маргариты Симоньян, а позиция Москвы была расценена как слишком нейтральная.

Маргарита Симоньян жестко раскритиковала главу Армении.

С плохо скрываемыми претензиями в адрес Москвы в интервью РБК выступил сам премьер Армении Никола Пашинян, предыдущие шаги которого в отношении российских интересов в регионе, по мнению многих экспертов, дружественными назвать сложно. И если в начале эскалации в Азербайджане с нескрываемым удовлетворением восприняли фактическое нежелание ОДКБ вовлечься в приграничное столкновение с Арменией, то уже в августе и Баку получил свою ложку дегтя.

Так, как говорят ряд экспертов, «информационный вброс» в азербайджанских СМИ о поставках в период приграничной эскалации 400 тонн российских грузов военного назначения в Армению направил общественное недовольство на «проармянскую позицию Москвы». Дело дошло до того, что азербайджанскому президенту, согласно официальной информации, пришлось прояснять с российским коллегой эту тему, «вызвавшую обеспокоенность и серьезные вопросы у азербайджанской общественности». Учитывая, что публичные разборы острых вопросов двусторонней повестки не в традициях азербайджанской власти, можно предположить, что накал, проявившийся 15 июля на улицах Баку, дает о себе знать и в официальных коридорах.

Итак, российской дипломатии после июльской эскалации придется действовать в условиях, как выразился Лавров, «исключительной перегретости публичного пространства по обе стороны границы».

Приходится констатировать и то, что отсутствие прогресса в процессе решения конфликтов на постсоветском пространстве в долгосрочной перспективе подтачивает влияние России в регионах, которые считаются традиционными сферами ее влияния. Чем дольше сохраняется статус-кво, тем слабее российские позиции как наиболее влиятельного посредника урегулирования. Даже упоминание Лавровым о том, что на столе карабахских переговоров — обсуждение поэтапного плана урегулирования, было отвергнуто Ереваном на уровне главы МИД.

Как показала практика в Грузии, Украине, а сейчас и в Белоруссии, изменения в общественном сознании постсоветских республик восприятия России происходят стремительно. И традиционная позиция «не навредить», основанная на фобии «потерять» одну из сторон, дает сбои и может в конечном итоге привести к потере обоих парнеров и региона в целом. На фоне событий последних лет на Украине и последнего месяца — в Беларуси еще больше усиливается роль Закавказья в системе стратегических интересов России, и активность Москвы в долгосрочном устранении причин стратегической нестабильности в регионе должна быть на соответствющем уровне. С учетом того, что до конца года американские выборы исключают США из модели активного посредничества, у России имеется исторический шанс восстановить свою роль и, усадив стороны за стол переговоров, предотвратить с одной стороны — повторение аналогичных эскалаций в будущем, а с другой — заполнение стратегического вакуума в регионе собственных жизненных интересов другими игроками.