Надо полагать, что киргизские силовики не так «натренированы», как их белорусские коллеги, да и «революционный» опыт у киргизов богатый.
Напомним, что во время избрания Жээнбекова правящей партией была социал-демократическая во главе с предшественником действующего лидера Алмазбеком Атамбаевым. Он в ноябре 2017 года протащил в президенты Сооронбая Шариповича, предполагая, что тот «расплатится» за эту услугу. Атамбаев претендовал на теневое правление, однако его протеже оказался не так прост — взял всю полноту власти в собственные руки. Экс-президент, имея множество сторонников, в ответ правящую партию расколол, но это ему не сильно помогло — как известно, он уже отправился в тюрьму на 11 с лишним лет, и это только по первому приговору
Считается, что сейчас в Киргизии нет правящей партии, а сам президент — беспартийный. Но есть правящая сила и аффилированные с ней партии. Так кого можно считать фаворитами предвыборной гонки и как она будет проходить? Скорее всего, большую часть мандатов в парламенте возьмут те самые «аффилированные» партии — «Биримдик» и «Мекеним Кыргызстан». Обе обладают значительными финансовыми и человеческими ресурсами. Первую условно можно назвать «евразийской» — она выступает за соответствующий вектор развития Киргизии. Ее человеческий и, так сказать, «статусный» охват широк — это известные лица в сфере бизнеса, спорта, мира чиновников и т. д. Привечает она также молодых и успешных.
Вторая тоже имеет весьма «продвинутый» электорат и довольно крепкие позиции в регионах, у нее много «своих людей» в местных органах самоуправления. «Мекеним Кыргызстан» агитирует за реформы в разных областях, широкое применение цифровых технологий. Заметим, ни у одной из этих двух партий нет ярко выраженного лидера. Словом, «харизма» отсутствует, хотя есть деньги, связи и «зеленый свет», зажженный для них властью. С большой долей вероятности в парламент могут попасть еще 3-4 партии. Так что фасадный план многопартийности Жээнбеков, вероятно, выполнит.
Напомним, Киргизия является парламентской республикой, однако только формально — вся полнота власти сосредоточена в руках президента, что вызывает серьезные нарекания и в его адрес, и в адрес законодательного органа. Вероятно, во время предвыборной гонки партии сделают акцент на том, что их представители будут лучше, чем нынешний парламент, «отражать чаяния народа» и выполнять его «заказы». Основные из них известны: борьба с коррупцией, независимая судебная власть, развитие экономики, предоставление полноценных социальных гарантий, сокращение бедности, значительный рост рабочих мест. Все это было обещано и на прошлых выборах, но воз и ныне там. И это неудивительно: в правительстве Киргизии за последние 10 лет сменилось 9 премьеров, что крайне негативно отразилось на развитии экономики и, соответственно, инвестиционном климате.
Думается, что октябрьские выборы будут значительно отличаться от предыдущих, поскольку к имеющимся вызовам и экономическим провалам добавился новый — пандемия, и сейчас вопрос упирается в физическое выживание как с точки зрения медицины, так и финансов. И если новый парламент только и будет делать, что «смотреть в рот» президенту, в Киргизии с большой вероятностью начнутся массовые выступления, причем и без «цветочно-бархатного» заказа извне.
Жээнбеков сказал, что решение о проведении выборов именно сейчас было принято для сохранения в стране политической стабильности. Однако он отметил, что «в стране бывают ситуации, когда меньшинство не хочет подчиняться большинству, пытаясь найти другие, радикальные пути решения, и навязывая свое мнение». Говоря это, предвидит ли он выплескивание протестных настроений на улицу?
Как сказал Sputnik политолог Марс Сариев, на фоне событий в Белоруссии, если они не утихнут в ближайшее время, существует риск дестабилизации обстановки в Киргизии, Казахстане, а затем и на Кавказе — «будет эффект домино». Тем более, подчеркнул он, что во многих партиях есть представители прозападных НПО, которые потребуют пересмотра результатов: «Ведь патовая ситуация в Беларуси тоже возникла из-за попыток заигрывания с Западом и лавирования между ним и Россией».
Обычно, продолжил он, для «раскачивания лодки» используются выборы или межнациональные конфликты. Так что, независимо от результатов, попытки дестабилизации в Киргизии будут, «тем более, что предпосылок для протестных настроений много».
Но в тоже время: доколе людям терпеть коррупцию, нужду, неадекватные ответы властей на их законные и естественные запросы, для неудовлетворения которых всегда находятся оправдания? Теперь вот — пандемия. И «рука зловредного Запада». Да, она «не отменена» на постсоветском пространстве, и не только на нем. Но происками «звездно-полосатого врага», конечно, удобно прикрываться, однако и самому не стоит плошать.
Россия, разумеется, очень внимательно следит за выборами в Киргизии: ей достаточно головной боли с Белоруссией, Украиной и «самовольным» Южным Кавказом. То есть если «рванет» еще и Центральная Азия (Киргизия, Таджикистан и Белоруссия являются членами ОДКБ, и в первых двух дислоцированы военные базы РФ), о прикрытии ее южного направления, евразийской интеграции и влиянии России придется позабыть. Либо Москва будет топорно добиваться своего, настраивая против себя жителей условно суверенных государств. Ей это не впервой.
Ирина Джорбенадзе
