Зачем Лукашенко хочет запугать Узбекистан

Беспрецедентные по масштабам и жестокости беспорядки в Казахстане нельзя считать локальными и опасными исключительно для этой республики. Сомнительно также, что ситуация в РК полностью и окончательна взята под контроль и свободна от рецидива. Волна протестов почти наверняка в недалеком будущем может перекинуться на другие республики Центральной Азии, с использованием, цитируя Владимира Путина, «майданных технологий», накрывших теперь уже и Казахстан, но на сей раз отягощенных, в отличие от ряда других постсоветских государств, активностью «групп боевиков», подготовленных, по мнению российского лидера, «террористами за рубежом».

Где могут вспыхнуть протесты в первую очередь? В принципе, в любом из государств Центральной Азии, но президент Белоруссии Александр Лукашенко с присущей ему страстью к «лобовым» заявлениям прямо указал на Узбекистан: прежде всего уроки из казахских событий должен извлечь именно он. Поскольку, уточнил Лукашенко на саммите ОДКБ, «по нашей информации, их взгляды (организаторов беспорядков) прежде всего брошены на Узбекистан».

Над этим заявлением привычно хихикающие над «батькой» могут, конечно, поизгаляться, однако вряд ли он зря «пугает» Узбекистан. Хотя бы потому, что последний, наравне с Казахстаном, считался самым сильным государством Центральной Азии, а теперь его уже можно признать единственным лидером региона. Причем с более высоким уровнем реальной независимости, чем Казахстан. А это весьма раздражающий фактор для определенных центров силы, желающих «подмять» под себя регион.

Такие попытки, причем неоднократные в отношении Узбекистана, уже имели место. Вспомним террористические акты в республике в 1999 и 2004 годах, прорыв боевиков в 2000-м, попытку «цветной революции» в Ферганской долине в 2005 году.

В общем, Узбекистан еще будут проверять на «прочность», причем в не вполне привычном формате «цветных революций» на постсоветском пространстве, как это было в случае с Казахстаном. А ведь в целом почва для беспорядков в Центральной Азии благодатная: затянувшееся вооруженное выяснение отношений между киргизами и таджиками, напряженность на границах ЦА с Афганистаном, коррупция, бедность, жесткое авторитарное правление, перманентные революционные всплески в Киргизии и т. д.

Неслучайно участвовавший в саммите ОДКБ киргизский премьер-министр Акылбек Жапаров (видимо, его однофамилец-президент постеснялся своего революционного прихода к власти и взял к форуму «краткосрочный отпуск») заявил о поступающей информации, в соответствии с которой «большое количество огнестрельного оружия попало в руки криминальных кругов», и «существует риск перемещения преступных элементов, участвовавших в грабежах и бесчинствах (в Казахстане), через наши с вами государственные границы».

Паникует и президент Таджикистана Эмомали Рахмон — он в очередной раз предупредил ОДКБ об угрозе со стороны Афганистана и сообщил, что на границах стран-участниц организации сосредоточено до 6 тыс. боевиков; в ИРА «укрепляются и позиции … ИГ (организация Исламское государство запрещена в России), особенно его филиалов». В целом, по данным спецслужб, сказал таджикский лидер, «количество лагерей и центров по подготовке террористов на границах ОДКБ, в северо-восточных провинциях Афганистана насчитывает свыше 40». Об их численности было сказано выше.

Но вернемся к Узбекистану. Заявление Лукашенко, конечно, можно списать на его «лукавство» — дескать, пугает Ташкент, чтобы втянуть его в ОДКБ, из которого он дважды выходил и так и не вернулся, в то время как организации очень хочется заполучить его в свои ряды. И ведь исключить распространение казахских событий на Узбекистан нельзя — другое дело, пройдет ли там соответствующий сценарий.

Думается, в той или иной степени Узбекистан все же может пострадать, хотя его силовой блок довольно мощен и компетентен. Главное, однако, то, что узбекская ситуация сильно отличается от казахской отсутствием серьезного внутриполитического раскола и низким уровнем конкуренции местных элит. Не будем скидывать со счетов также и то, что в Узбекистане, в отличие от Казахстана, президент Шавкат Мирзиеев пришел к власти не с «черного хода», и периода двоевластия с его подковерными и коварными играми в республике не было.

Так что внутренних причин для серьезной дестабилизации обстановки в республике нет, хотя это вовсе не говорит о том, что они не будут ей навязаны. Точнее, Узбекистан не оставят в покое круги, заинтересованные в его раскачивании хотя бы потому, что он имеет важное геополитическое, геоэкономическое и геостратегическое значение.

Надо думать, что «в случае чего», Узбекистан сам сможет защитить себя от «переворотов», и вряд ли он обратится за прямой помощью к ОДКБ. Но наращивать военно-техническое сотрудничество с блоком ему все же стоит хотя бы из соображений отражения общерегиональных угроз.

Для Таджикистана и Киргизии (в последней стоимость бензина Аи-95 за год выросла на 72,4% — прямая аналогия с Казахстаном), сильно озабоченных террористической активностью и внутриполитическими разборками (особенно в КР), угрозы все же меньше, поскольку обе республики состоят в ОДКБ, которая, как известно, сильно помогла Казахстану. Кроме того, в них дислоцированы российские военные базы, так что поджечь КР и РТ извне все же сложнее. Фактически оперативная помощь ОДКБ пока не дала возможности разгореться настоящей и затяжной войне в Казахстане, которая перекинулась бы и на другие государства Центральной Азии с охватом границ России и далее всего постсоветского пространства.

По большому счету, едва ли не самой главной задачей авторов беспорядков в РК можно считать ее окончательный отрыв от России — впрочем, как всей Центральной Азии и СНГ в целом. Между тем режим в Казахстане никак нельзя было назвать пророссийским, но, вероятно, этого мало: режимы, считают определенные центры силы, должны быть яростно антироссийскими и при этом не суверенными. А кто этому поможет и какой ценой — не суть важно.

Вспомним, в этой связи, мечту бывшего советника экс-президента США Дональда Трампа — Джона Болтона: «зажечь конфликты по всему постсоветскому пространству». Что изменилось во внешней политике Вашингтона после Трампа? Да ничего, разве что она стала еще жестче. Но «зажечь» Казахстан пока не вышло — «встряло» ОДКБ, причем в новой для себя роли, и ожидаемого эффекта не получилось. Более того, эта новая роль укрепила репутацию организации, которую многие считали совершенно никчемной.

В общем, вмешательство миротворцев ОДКБ в казахские события (организация не реагировала ни на киргизские революции, ни на госпереворот в Армении, ни на белорусский кризис) стало неожиданным и несколько устрашающим. США возмутились вводом военных ОДКБ в Казахстан и потребовали ответа от Токаева за столь неуместное приглашение «русских». Но накануне, когда президент РК заявили о выводе миротворцев, Госдеп «приветствовал» завершение их миссии, призвал ОДКБ «уважать права человека и выполнить свое обязательство оперативно покинуть Казахстан, как попросило правительство Казахстана». Что бы это значило, начиная со слова «как»?

А глава МИД ФРГ Анналена Бербок заявила, что государства Центральной Азии не должны находиться в односторонней зависимости от России или Китая. «Это не отвечает европейским интересам», — разъяснила она.

Но помимо европейских интересов существуют и другие — суверенных государств, стремящихся находиться на равноудаленной дистанции с мировыми центрами силы, в том числе и с Россией. И ее помощь Казахстану, с которой она состоит в одном военном блоке, видится закономерной, к тому же, не оправдавшей пророчеств Запада, что «придя однажды, русские никогда не уходят».

Между тем миротворцы ОДКБ вскорости покинут РК. Но уже с новым «статусом» организации, доказавшей свою дееспособность и навыки быстрого реагирования; продемонстрировавшей, что Центральную Азию защищает не только Россия, но и коллективные силы, не имеющие претензии «оккупировать» страну временного (в данном случае — очень краткосрочного) пребывания.

Заметим, что плотно дружащий с казахской властью и элитами Китай всего лишь наблюдал за обстановкой у соседа и в основном хранил молчание. Но накануне глава китайского МИД Ван И в беседе с российским коллегой Сергеем Лавровым заявил, что Пекин и Москва как постоянные члены Совбеза ООН не должны допустить, чтобы страны Центральной Азии «погрузились в хаос и войну». Пекин также призвал к нераспространению «цветных революций и трех сил зла». Под последними подразумеваются терроризм, экстремизм и сепаратизм.

Ван И заострил внимание на необходимости взаимодействия Шанхайской организации сотрудничества и ОДКБ, чтобы «совместно эффективно реагировать на различные вызовы для региональной безопасности». Но, как видим, несмотря на наличие очень серьезных интересов Китая в Казахстане, первый занял выжидательную позицию и вряд ли чем-то помог ОДКБ — хотя бы в формате ее взаимодействия с ШОС. Впрочем, возможно, такой необходимости не было. Интересно, однако, как бы поступила Поднебесная, если бы события, подобные казахским, произошли в Таджикистане, где она имеет свои военные объекты.

Словом, разгадать, как поступит Китай в конкретный отрезок времени в контексте конкретной страны невозможно при всей очевидности того, что он постепенно движется в сторону самостоятельной игры в Центральной Азии, причем практически во всех сферах. Но Казахстан его здорово подвел: Пекин вложил в него немалые деньги, которые пока сохранило ему вмешательство ОДКБ предотвращением падения режима Токаева и активных военных действий с последующим переделом (или прямым изъятием?) собственности.

И снова Узбекистан. Как отмечалось выше, обстановка в Казахстане и повышенная напряженность в Центральной Азии вряд ли подвигнут страну к возвращению в ОДКБ — она, как известно, дистанцируется от военно-политических блоков и размещения на своей территории военных баз иностранных государств. Но если и над ней нависнут тучи в виде серьезного террористического набега, которые она не сумеет разогнать самостоятельно, обратиться за помощью придется. Однако не к блоку, а к России, с которой у нее еще с 2005 года существует договор о союзнических отношениях.

И Россия не откажет — не потому, что «такая хорошая», а в силу того, что защищая Узбекистан и всю Центральную Азию, она обеспечивает, в первую очередь, собственную безопасность.

В данном тексте не упомянута едва ли не самая закрытая страна не только Центральной Азии, но и мира — Туркмения. Она находится в той же «пороховой бочке», что и остальные государства региона, и, в отличие от узбекской, ее армия крайне слаба. Что если после Казахстана — «второго лица» в ОДКБ — рванет в стране «славного нейтралитета»? Казахские события тогда покажутся «цветочками». Впрочем, это тема отдельного разговора.

Ирина Джорбенадзе