Десять женщин для Европы

Какой будет политика Евросоюза в ближайшие пять лет? Это во многом зависит от того, кто займет кресла комиссаров. Казалось бы, в сегодняшних сложных условиях речь должна идти о поиске наилучших профессионалов. Однако главной проблемой становится половая принадлежность кандидатов на посты в Еврокомиссии.

В России мало кто всерьез следит за формированием главного исполнительного органа Европейского Союза – Еврокомиссии (ЕК). В Москве традиционно принято ругать «европейских бюрократов», а дела вести с национальными правительствами. Такая тактика Владимиру Путину досталась в наследство от Бориса Ельцина. Однако то, что было хорошо в 1990-х годах, не всегда применимо в 2014-м. Россия упорно не хочет замечать резко возросшего уровня влияния Брюсселя в европейских (да и не только) делах.

Общим местом остается обсуждение той малой роли, которую играет в общеевропейской политике зиц-президент ЕС, то есть, нынешний председатель Европейского Совета Херман ван Ромпей. Но почему-то мало кто обращает внимание на так называемого «министра иностранных дел» Евросоюза - верховного представителя ЕС по вопросам международной политики и безопасности Кэтрин Эштон.

Что может выйти, когда сбрасываешь со счетов активного политического игрока, показала история «Южного потока». Договорившись, как ей казалось, со всеми национальными правительствами, от которых зависит будущее этого газопровода, Москва не учла позиции Еврокомиссии. В итоге проект заморожен, поскольку оказалось, что сегодня уже отнюдь не все члены ЕС могут игнорировать требования «брюссельских бюрократов».

Сейчас же, в связи с ситуацией на Украине, принимаемыми против России санкциями и попытками ее полной международной изоляции, позиция Еврокомиссии может оказаться для Москвы еще важнее. Но и это не заставляет российских политиков всерьез присмотреться к процессу избрания новых еврокомиссаров, которые уже в ноябре начнут работу в Брюсселе.

Пока идут выборы еще можно влиять на будущую политику Еврокомиссии. Это вполне реально, о чем хорошо знают руководители национальных правительств стран-членов ЕС. Потом же все будет зависеть от того, кто какой пост займет, и не окажется ли так, что на отдельных еврочиновников не сможет напрямую влиять даже такой европейский экономический гигант как Германия.

Именно поэтому главные дебаты развернулись вокруг назначения самой «сильной» фигуры — председателя Еврокомиссии (условного «премьер-министра» Европы). Им в итоге стал Жан-Клод Юнкер, экс-премьер маленького Люксембурга и один из старожилов «единой Европы», соавтор знаменитых Маастрихтских соглашений, на основе которых и был создан современный Евросоюз (подробнее об этом политике читайте здесь).

Теперь Юнкер торгуется с отдельными странами, чтобы добиться делегирования ими удобных для него кандидатов на посты 28 еврокомиссаров (по числу стран, входящих в Евросоюз). А главы государств-членов ЕС спорят, кого назначить председателем Евросовета, вместо ван Ромпея, а также о том, кто должен прийти на смену Кэтрин Эштон. Главным критерием, казалось бы, должен стать профессионализм. Но на самом деле, как обычно в политике, все обстоит иначе.

В условиях выхода из экономического кризиса, который в ЕС только-только окончательно завершился, на фоне конфликта с Россией из-за Украины и введения против нее санкций, которые однозначно бьют и по европейской экономике, главным критерием выбора новых еврокомиссаров неожиданно оказался пол.

Женское представительство в бюрократических структурах в Брюсселе, как выясняется совершенно недостаточно. По крайней мере, так считают восемь женщин - нынешних членов Еврокомиссии. Они написали открытое письмо Юнкеру и главам национальных правительств с просьбой сделать так, чтобы в новом составе ЕК было не менее 10 представительниц «слабого пола».

Идею поддержали (судя по всему, из «женской солидарности») многие европейские лидеры-женщины. Например, федеральный канцлер Германии Ангела Меркель. Сама она, правда, не намерена следовать этому призыву. Немецким выдвиженцем, как говорят, будет нынешний член Еврокомиссии Гюнтер Эттингер. Сегодня он отвечает за энергетику, а в новом составе ЕК, по задумке Меркель, должен заняться торговлей.

Но немецкий пример — скорее исключение. В целом же «женский бунт» грозит всерьез повлиять на состав новой Еврокомиссии. Например, сегодня мало у кого остаются сомнения, что верховным комиссаром по внешней политике ЕС, вслед за баронессой Эштон, вновь станет женщина.

Весьма сильные кандидаты, вроде нынешнего министра иностранных дел Польши Радослава Сикорского, остаются за бортом. Конечно, он слишком резок и прямолинеен, как продемонстрировала недавняя публикация несанкционированных записей его телефонных переговоров, где он критикует некоторых коллег и политику Польши в отношении США. Кроме того, кандидатуру Сикорского не поддерживают страны Южной Европы. Но главное, что он родился мужчиной.

Так что основная борьба разворачивается между француженкой Элизабет Гигу, действующим министром иностранных дел Италии Фредерике Могерине и кандидатом от Болгарии Кристалиной Георгиевой.

Или вот, например, Чехия. Прошлым комиссаром от этой страны был Штефан Фюле, отвечавший за евроинтеграцию и расширение ЕС. Ходили слухи, что в новый состав Еврокомиссии Прага отправит одного из нынешних министров из числа членов Социал-демократической партии, которая играет ведущую роль в нынешней чешской правительственной коалиции. Однако в итоге, как говорят, во многом благодаря гендерному фактору, кандидаткой от Чешской республики станет Вера Юрьева - действующий министр регионального развития и представитель партии ANO (“Да”), младшего партнера в правящей коалиции.

Есть еще примеры. Скандинавские страны очень воодушевились перспективой отправить в Брюссель именно женщину. Да что там говорить, прозвучала даже идея назначить главой Европейского Совета, то есть, «почетным президентом» ЕС (без особых полномочий, правда) также представительницу «слабого пола». Как твердят злые языки, этот пост в качестве «запасного аэродрома» присмотрела себе Ангела Меркель.

Хотя канцлер Германии и опровергла домыслы о своей скорой досрочной отставке, всем известно, что немецкая «большая коалиция», которую заключили ХДС/ХСС и СДПГ, конструкция весьма нестабильная. Даже если союз христианских демократов и социал-демократов и доживет до 2017 года, то потом Меркель вряд ли вновь удастся занять первое место в германской политике. Так что переход на общеевропейский уровень будет для нее вполне логичен.

«Женская война» в Еврокомиссии - вряд ли случайное событие. Политически это явление заметно шире, чем просто использование гендерного признака в борьбе за власть. Сейчас при словах «женщина-политик» многие в Европе представляют себе лишь вполне конкретную представительницу «слабого пола» - Ангелу Меркель. А уж она, если это и правда в ее интересах, в состоянии пролоббировать хоть десять, хоть пятнадцать дам на посты еврокомиссаров.

Правда, характер Меркель таков, что она не станет устраивать «женскую революцию» в ущерб профессиональным качествам будущих еврокомиссаров.

Иван Преображенский

Перейти на страницу автора