Алексей Чадаев. Папуас и коррупция

Прочитал тут статью Навального о коррупции. Она, между прочим, неплохая. Но, думается мне, буржуинские газеты, хоть и опубликовали ее на всех языках — слово правды из путинских застенков, как же — вряд ли привлекут именно в своих странах к ней большое внимание и серьезную дискуссию.

Узник совести может сколько угодно бороться со злом в своем несвободном бантустане со страниц СМИ «первого мира» и вызывать в этот момент всяческое сочувствие и поддержку; но эта поддержка практически сразу сменяется покерфейсом, вежливым покашливанием и глухотой, как только означенный узник предлагает что-то поправить еще и в консерватории самого «первого мира». У Пелевина это хорошо описано в «Снаффе» — как у Грыма не получилось стать официальным оркским политэмигрантом-правдорубом в Биг Бизе. А Навальный, между прочим, свой вопрос ставит не перед Россией, а именно перед «первым миром». И тут попадает в ловушку.

Он приводит в пример Афганистан — как пример того, что коррупция в проамериканской афганской армии стала причиной стремительного схлопывания режима и триумфа Талибана. И говорит: если коррупция это настолько значимый фактор глобальных геополитических поражений Запада — может, пора поднять статус этой темы в мировой агенде? Увы, не получится, и вот почему.

Если разобраться в антропологии коррупции в периферийных для западной цивилизации странах, она сущностно не менялась за последние три века. Грэбер в своей книжке «5000 лет долга» убедительно показывает, как работала работорговля в Западной Африке в эпоху активного освоения Нового Света. Настоящий размах она приобрела тогда, когда португальцы, испанцы и англичане догадались использовать для отлова и отправки на плантации «живого товара» местных африканских царьков — которые и наладили бесперебойный конвейер по доставке соплеменников в трюмы трансатлантических кораблей. Что они получали взамен? То, чего не могли иметь на родине, даже занимая самое привилегированное положение — доступ к западному комфорту в виде импортных вещей, возможность образования для своих детей в Европе, а в пределе — и шанс переселиться в «первый мир» самим и стать там обеспеченными рантье. Те самые «блага цивилизации», эксклюзивный доступ к которым делал их высшими существами у себя на родине.

Современная афганская, а равно и современная российская (и далее по списку) коррупция не отличается по механике примерно ничем. Главный приз для коррупционеров — это «блага цивилизации», а в самом счастливом случае — она сама как место для жизни. Самые главные и самые настоящие «западники» в нашей стране — не «иноагенты», а патриотические начальники с записанными на подставных лиц счетами и недвижимостью в Европе и США, учащимися там детьми и заготовленным на случай необходимости рвать когти паспортом соответствующей страны. И, собственно, это и есть ключевая модель западной колонизации мировой периферии — коррумпирование элит через квотируемый и баснословно дорогой доступ в свой «лучший мир». Коррупция — это не какая-то «ошибка» или «сбой» в западной цивилизации, это ее сущностное ядро, основа и фундамент господства.

Это не значит, что Запад не будет поддерживать борцов с коррупцией в периферийных странах. Наоборот, именно потому, что достоверно известно о том, что все периферийные режимы насквозь коррумпированы — собственно, их такими и делали — это та точка, на которую всегда легко надавить, когда какой-нибудь возомнивший о себе царек отобьется от рук. Обвинения в коррупции будут эффективны по двум причинам: во-первых, потому, что они правдивы (см. выше), а во-вторых, потому, что любой туземец, не допущенный к живительному источнику западных благ, втайне вожделеет к ним приобщиться сам и именно поэтому в глубине души страстно ненавидит свое коррумпированное и авторитарное начальство; и, как правило, всегда есть за что.

Но Запад никогда не позволит, чтобы победившие с его поддержкой силы действительно уничтожили коррупцию в своей стране — поскольку вместе с этим будет потерян и контроль. Этого не произошло ни в одной стране, где победили «цветные революции». И не может произойти: именно в тот момент, когда борцы за свободу делают попытки воплотить в жизнь те лозунги, под которыми шли во власть, они внезапно теряют поддержку «старшего брата». Я это очень хорошо помню по нашим 90-м: как только мой тогдашний начальник Борис Немцов, будучи вице-премьером, объявил войну с «олигархами», в кабинетах на шестом этаже нашего Белого Дома появилось несколько очень характерного вида консультантов из соседнего здания на Новинском бульваре. Которые на ломаном русском принялись наставлять несмышленыша, что эта кампания ни в коем случае не должна ставить под сомнение незыблемость частной собственности, рыночной экономики и демократии. Думаю, это сыграло свою роль и в его последующей отставке из пула преемников. Сейчас в его честь называют площади и улицы, где стоят российские посольства; а повернись история иначе — именно он, а не Путин, был бы объявлен там тем человеком, который свернул Россию с истинного пути демократического транзита на путь авторитаризма.

То же и с Навальным. Навальный как жертва режима — ок, все ресурсы, все сочувствие и поддержка: ему, того гляди, еще и Нобелевку дадут. Навальный как реальный борец с коррупцией, да еще и «в мировом масштабе» — ну куда ты лезешь, долбаный папуас? Твое дело — с Путиным бороться, а не нас жизни учить.

Есть физическая теория струн. А есть административная теория струн: некоторые струны лучше не трогать — не та пойдет музыка. Вот и тут так.

Алексей Чадаев, политолог