Илья Гращенков. Пытки вписали в закон

Скандал с пытками завершается предсказуемо, в Госдуме принимают соответствующий закон, регулирующий пыточную систему. Пытать, конечно, нельзя, но теперь факты использования швабры в нетрадиционных целях привязали к ст. 302 УК РФ (принуждение к даче показаний), где предлагается ввести новый субъект преступления — сотрудник правоохранительного органа, в числе которых будут и сотрудники ФСИН. Сам факт, что РФ все же признала наличие пыток в нашей системе наказаний, говорит о том, что скатываться до уровня Ирана или Северной Кореи никто не хочет.

Главы комитетов Госдумы и Совета федерации Павел Крашенинников и Андрей Клишас внесли в нижнюю палату парламента законопроект, согласно которому представителей властей будут лишать свободы на срок до 12 лет за пытки заключенных.

Решение в целом верное. Вообще факт пыток в российских тюрьмах и СИЗО — главный удар по имиджу России за последние 10 лет. Гробовое молчание в ответ на опубликованные Гулагу.нет гигабайты видео с пытками вызвало недоумение в гражданском обществе. Поначалу ситуацию пытались замолчать и спустить на тормозах, уволив пару «стрелочников». Но потом до руководства начало доходить, что если делу не дать ход, то вся российская верхушка власти может быть обвинена в покровительстве пыточному конвейеру. «Дело Магнитского» и без того подкосило репутацию ФСИН, но новый виток расследований — это уже масштабная заявка на обвинение всего государства в садистских методах. Поэтому лучшим решением было на проблему прореагировать. Появление нового закона — соответствующая реакция, однако важнее, будут ли теперь пытки продолжаться и сколько ФСИНовцев из видеоматериалов сядут на скамью подсудимых.

Кстати, интересная подробность, что сами заключенные, живущие по «блатным понятиям», неожиданно с пониманием отнеслись к ситуации и выпустили соответствующие «малявы», которые призывали не понижать статус тех, кто подвергся унизительным процедурам. Такой подход говорит о том, что «лед тронулся» и в самой архаичной и косной тюремной системе, которая на поверку оказалась более гуманной, чем охраняющие их «исполнители наказаний».

Илья Гращенков, политолог